Впервые за более чем 30-летнюю охотничью практику по-настоящему еду на охоту с подружейными легавыми собаками. По « мелочам», как говорил мой дед. Лет 25 назад я, правда, ходил с ним по тетеревиным выводкам, но тогда моя охота закончилась буквально через пять минут. Едва выйдя из машины, тут же наткнулись на выводок, и я взял молодого петушка. «Все, ты свою норму отстрелял», – сказал дед и отобрал патроны.
Сейчас же будет возможность стрелять хоть несколько раз. Ведь еду я не с кем-нибудь, а с самим Женей Ногиным, известным натасчиком легавых собак. У него их много, но в этот раз он взял с собой дратхаара Тима и сучку шотландского сеттера Пил, у которых медалей и дипломов больше, чем блох.
Едем в хорошо известное мне по утиным охотам Заболотское охотничье хозяйство. Намертво запоминаю правила и тонкости этой охоты, известной мне по произведениям классиков. Главное, не зацепить выстрелом собаку, желательно не стрелять дичь, вылетевшую без стойки (перемещенную, ее снова найдет собака). Боже упаси застрелить старую тетерку (но оказалось, что тетерева еще «закрыты», так что эта проблема отпала), не бежать самому сломя голову за сбитой дичью, обгоняя собаку. И еще много мелочей и нюансов.
С вечера берем путевки, ночуем на базе и в пять утра мы уже на месте предполагаемой охоты. Женя озабоченно хмурится – большинство полей, мест потенциальной охоты, не скошено. Очевидно, ни колхозам, ни фермерам сено на зиму не нужно. Наконец, в дальнем конце огромного поля обнаружили несколько полос с низенькой зеленой травкой, но чтобы добраться до них, необходимо было пересечь двухсотметровую полосу некоси, доходившей до пояса. Делать нечего, побрели по бурьяну, к тому же еще и мокрому после ночной грозы. Собак совершенно не было видно, а мы моментально промокли насквозь. Честно сказать, особого восторга я не испытывал, с грустью вспоминая шалашик на утку или реденькую опушку леса. Но мои невеселые размышления прервал страшный грохот крыльев, с которым впереди, очевидно, из-под стойки невидимой собаки, поднялись два старых черно-белых петуха-тетерева. Можно понять чувства охотника, которому нельзя выстрелить по такой заманчивой дичи с двадцати шагов. С огромным удовольствием любовался ими.
Выходим на травку ниже колена. Собаки заскользили правильными челноками, обшаривая покос зигзагами навстречу друг другу. Время шло, но красная дичь не спешила порадовать нас своим присутствием. Наконец, Пил встала возле группы кустов, но это снова оказались тетерева. На этот раз после команды гордон выпугнул штук восемь молодых тетеревят, почему-то без матерки. Я понял, почему не открывают охоту на тетерева так рано: петушки и курочки были величиной с перепела. Стрелять таких у нормального охотника рука не поднимется.
Но вот после очередной стойки Пилы поднялся дупель и был взят напарником. По его словам, дупель очень престижная и довольно редкая добыча. Следовательно, нам повезло.
Следующим к стоящей собаке должен был подходить я. Но мне снова испортили настроение два десятка уток, опустившихся у нас на глазах на лужу, которую можно было переплюнуть. Вот бы зайти с двух сторон да ополовинить эту стайку из двух наших полуавтоматов! Но открытие на уток только через две недели, и нам оставалось лишь облизываться.
Я уныло брел по траве, пока не наткнулся на мертвостоящего Тима. Раздосадованный видом высоко висящего винограда, то бишь, недоступными утками, я прозевал его стойку. Из-под собаки поднялся бекас. Кое-как вскинув ружье, я великолепно пропуделял по нему два раза.
Но удача все же была в этот день со мной. От выстрелов с того же места, что и бекас, поднялся дупель и сел на мушку Голда, чем я и воспользовался. Следующими были перепела, десяток птиц поднялись вразнобой из-под стоек обоих легашей. Но они были размером с воробья, и мы решили поменять место, переехав на знакомое болотце.
По дороге прошлись по небольшому покосу, где подняли коростеля. Тот был сработан по всем правилам такой охоты. Сначала дергач поднялся без стойки, потому что ветер дул нам в спину. Отпустив его без выстрела, мы дождались, когда он сел, и зашли против ветра. По перемещенному коростелю стали сразу обе собаки, и Женя добыл его. На болотце, как и ожидалось, собаки работали по бекасу, и один стал нашей добычей. Таким образом, в этот день мы повстречали всех разрешенных к добыче птиц.
Кульминацией охоты стала стойка Тима перед лужей с ржавой водой, которую мы обходили с двух сторон. После команды поднялась стайка каких-то куликов среднего размера. Женя с подъема взял три штуки, после чего они налетели на меня, и я добавил в копилку еще трех. Правда, не знаю, кто это был, но точно не турухтаны, с которыми я раньше часто встречался. Мы ведь охотились на болотно-луговую дичь, а это были кулики, поднявшиеся с болота.
День перевалил за вторую половину. Жара давала о себе знать, собаки высунули языки, и мы решили дать им отдых. Женя заявил, что результат можно считать неплохим и охота удалась. Я попытался прислушаться к своим ощущениям. Безусловно, любая охота по-своему хороша, особенно, когда нет никаких других. Но вот особенного восторга я почему-то не испытывал. Как мне говорили, стоит раз поохотиться с хорошей легавой, и ты станешь фанатом этой охоты. А я вот не стал. Видимо, для меня, как для большинства стендовиков, более интересны скоростные цели типа чирков, сновавших, шмыгающих над головой в разных направлениях.
Позже я поделился своими впечатлениями с другом-стендовиком Володей Корзинкиным, одним из лучших охотников и стрелков, которых я знаю. Он сообщил, что испытывал примерно те же чувства. Несколько лет он держал курцхаара, но в последнее время отказался от охоты с ним. Я же на следующие выходные снова еду с Женей и легавыми на охоту. На этот раз под Рязань. Может быть, во второй раз мне понравится больше.
Но одно я знаю твердо – с особым нетерпением жду открытия охоты на утку и уж ее не променяю ни на каких дупелей и бекасов.
Комментарии (0)