Важная составляющая

Существует множество мнений по поводу того, что же из себя представляет охота.

Что важнее, сам процесс или конечный результат? Спору нет, удачный выстрел, как апогей всего действа, доставляет наибольшее удовольствие охотнику. Но только истинный охотник знает, как важна и волнительна подготовка к охоте...

 

Для кого-то – это снаряжение патронов, чистка ружья (возможно, совершенно ненужная), тщательная подборка амуниции, проверка герметичности резиновой лодки. Для других – пристрелка ружей, тренировки на стрелковом стенде, добыча путевок (не важно куда, на подмосковное болото или в саванну Кении). Свою долю в удовольствие вносят дорога, костер на бивуаке, встреча и проводы солнца, хорошая компания, охотничьи байки и да мало ли что еще. Но вот, совсем недавно, я открыл для себя еще одну составляющую охоты. Вообще-то она существовала всегда, но как-то не бросалась в глаза. Тем не менее именно от нее зависит, с каким настроением охотник будет собираться на следующую охоту. Эта составляющая важна не только для охотника, но и для рыбака, грибника и прочих любителей «тихой охоты». Более того, она важна только для русского добытчика, ни один иностранец (западный) этого никогда не понимал и никогда не поймет.

 

Начну издалека. В прошлом году урожай грибов был слабеньким. Честно говоря, и в лес идти не хотелось. Соседи по даче приносили пару-тройку белых, и это было событием. Наконец, уступая настоятельным просьбам матери, и я отправился по грибы. Зная практически все лучшие грибные места, я большим кругом обошел их и, к своему удивлению, нашел полтора десятка отборных красавцев белых. Возвращение было триумфальным. Мама ходила по соседям и демонстрировала мои трофеи. Все ахали, восхищались и втайне завидовали. Я был горд и буквально светился от похвал и уважительных взглядов. А что собственно произошло? Подумаешь, набрал грибов на сковородку. Те же самые боровики можно было купить на ближайшей дороге всего-навсего за пару сотен рублей. Сумма смешная для любого из моих соседей. Задумавшись, я стал припоминать аналогичные случаи из своей довольно богатой охотничье-рыболовно-грибной практики. Вспомнилось, как проводил каникулы на Вашутинском озере в Ярославской области. Один не очень удачливый рыбак вдруг поймал на жерлицу щуку на 9 кг. Буквально все обитатели охотничьего хозяйства – и рыбаки, и нерыбаки, сбежались посмотреть на нее. Щуку взвешивали, фотографировались с ней, обсуждали достоинства и недостатки жерлиц и, конечно же, хвалили удачливого рыболова. А он с достоинством сидел за столом и ел суп. В этот момент я посмотрел на него и увидел абсолютно счастливого человека. И опять. Что же произошло? В обсуждении улова участвовали спиннингисты, приносившие чуть ли не каждый день по десятку и более килограммовых щук. И это было нормой.

Во времена, когда пушнина была в большой цене и служила значительным подспорьем в деревенском быту, мы с отцом приехали в подмосковную деревню Снегири для охоты на лисиц. Охотились мы для удовольствия, а добытых лисиц оставляли егерям Дубакиным, которые, собственно, и делали всю охоту. Вот этого никто из знакомых неохотников (часть охотников тоже) не мог понять. Как это так: отдавать лисицу, стоящую зарплату инженера? Ну так вот. Вышли мы на охоту с Виктором, а Володя, его младший брат, опоздал. Как выяснилось позже, он, не застав нас, взял лайку и отправился за белками. Вернулись мы одновременно. С сожалением глядя на брата, Виктор вытащил из рюкзака неплохого лисовина. Еще бы, Владимир, не участвовавший в охоте, лишался своей доли после продажи пушнины. Но тут случилось неожиданное: Владимир вывалил из вещмешка 27 белок, что значительно превышало в денежном эквиваленте лисью шкуру. Надо было видеть, как засуетился старый дед Дубакин, накрывая на стол. Володя, как младший и менее опытный охотник, не пользовался таким авторитетом, как Виктор, но сегодня был явно его день. И я опять увидел абсолютно счастливого человека. Он на равных со старшими обсуждал достоинства лайки и причину его неслыханного успеха. (Белки в то время в Подмосковье было мало, и вскоре охоту на нее закрыли).

Вот она, одна из главных составляющих охоты, рыбалки и собирательства.

Но почему же тогда у нас в России не пользуются таким уважением охотники, добывающие рекордные трофеи в Африке и рыбаки, вылавливающие огромных форелей и осетров в рыборазводных прудах? Ведь в Америке и Европе охотник, добывший рекордный трофей, становится национальным героем. Его фотографии печатают в газетах и журналах, знакомством с ним гордятся кинозвезды и знаменитые спортсмены. Наши же рыболовы и охотники-трофейщики находят понимание только среди единомышленников и коллег. Скажу больше. Простых читателей Охотничьей газеты раздражают сообщения о добытом рекордном бизоне или пойманном гигантском марлине. Мало того, если рассказчик поведает о выловленном в Волге сазане, его ждут поздравления и уважение. Но стоит только заикнуться о том, что сазан выловлен в платном пруду, ждите презрительную ухмылку и обязательный вопрос, во сколько это обошлось. И никого не интересует, что на этом платном пруду никто, кроме вас, ничего не поймал, что у вас великолепно отлаженные снасти и изготовленная по особому рецепту прикормка. Все равно вас не поймут.

А дело, я думаю, вот в чем. При Советской власти настоящим мужиком считался тот, кто смог достать для семьи дефицитный продукт: хорошую колбасу, кофе, индийский чай и т.д. Именно достать по госцене, а не купить на рынке или у спекулянтов за большие деньги. Рыбак, принесший рыбки к столу, или охотник, добывший шкурку жене на шапку, пользовался уважением. Никаким импортным рыболовам, ловящим рыбу для удовольствия и выпускающим ее после поимки, а не употребляющим в пищу, не понять психологию русского добытчика.

Рога, добытые на охоте с заранее проплаченным зверем, не вызывают восхищения и зависти. Другое дело, счастливчик, положивший лося или оленя с приличной короной на рядовой загонной охоте, сразу становится королем. Его подвиг обсуждается, ему завидуют и им восхищаются.

Так в чем же здесь секрет? Почему членам клуба «Сафари» приходится собираться в узком кругу и хвастаться своими достижениями друг перед другом или перед заезжими иностранцами? В чем смысл этой составляющей, являющейся ничем иным, как «медными трубами». Мне кажется, все выражается одним единственным, емким и истинно русским словом – халява.

Да, да. Именно все добытое на халяву считалось на Руси наиболее дорогим и желанным. Ни одному иностранцу этого не понять. Пусть это грубо, но мне кажется, что это очень хорошо. Попробую объяснить. Если охоту проплатить заранее, оговорить количество отростков на рогах или возраст загнанной на дерево рыси, то что же останется от охоты, как таковой? Исчезает элемент везения (зачем? зверя обязаны выставить, и именно на плательщика), азарт, волнение (чего волноваться, все оплачено), даже риск, и тот отсутствует (на многих охотах на подстраховке рядом находится профессионал с мощным оружием).

С удовольствием вспоминаю охоты в Германии. Все охотники, стоящие на номерах, были в равных условиях. На любого мог выскочить кабан с трофейными клыками, олень с рогами на золотую медаль, лань, муфлон, да все, что угодно. Все зависело от охотника. От его везения, меткости и быстроты реакции. Ну а уж как чествовали короля охоты, вспомнить приятно. Опять же, халява. Мясо, которое делилось на всех поровну, очень благосклонно встречалось женами охотников и загонщиков. Экономилась валюта.

Примерно то же самое происходило и на загонных охотах на копытных до перестройки. Но тогда была другая беда. Лицензии и путевки стоили относительно дешево, и в коллективы, заработавшие их честным трудом, любыми способами проникали чистые халявщики. В плане охоты толку от них было очень мало, а вот мясо делили они с удовольствием. Но зато любой стрелок, внесший равную со всеми долю в оплату лицензии и путевки, практически имел шанс добыть любой трофей оговоренного в лицензии вида. И никто не имел права посягнуть на него. Даже если проводился так называемый товарный отстрел.

Конечно, дело не только в халяве и не только поэтому охотники и рыбаки, не пользующиеся платными льготами, в наибольшем почете. Все-таки есть разница между охотником, отмахивающим 20 верст на лыжах по целине за добычей, и стрелком, которого подвозят к ней на комфортабельном джипе или снегоходе. Охотником, забирающимся на утлой лодчонке в непроходимое болото, и тем, кого отвозят на моторке в удобную бочку. Рыбаком, заплывающим на «резинке» в дикие плавни, и удильщиком, устроившимся на деревянных, специально построенных мостках.

Но, как говорили немцы, каждому свое. Вот только не надо обижаться, что не ахают в восхищении читатели охотничьей периодики при виде фотографии пойманного в платном пруду 15-килограммового карпа или туши антилопы, застреленной из машины.