Для начала хочу пояснить Юрию Тундыкову («РОГ» № 37/2007), что я имел в виду, написав, что при помощи перочинного ножа можно разобрать ружье (слова «любое», кстати, в статье не было!). Я уже 30 лет охочусь с полуавтоматами и могу заверить, что разберу практически любой из них (отечественный или импортный) не только с перочинным ножом, но и с гвоздем.
В браунинге Авто5 винты откручиваются шляпкой гвоздя (они имеют широкий шлиц), а штифты выдавливаются его стержнем или штопором перочинника. Этого вполне достаточно, чтобы провести неполную разборку полуавтомата для замены лопнувшей боевой пружины или сломавшегося бойка. Обе эти операции мне и приходилось делать на охоте. Другие поломки в полевых условиях устранить проблематично, и надобность в полной разборке отпадает. А вот, чтобы собрать Авто 5, необходимо прижать пружину, что удобно делать тонким лезвием перочинного ножа.
Современные модели браунингов и других полуавтоматов разбираются еще проще, а многие вообще без инструментов. Что касается отвинчивания винтов, то в статье есть уточнение: «Тут вполне пригоден швейцарский многоцелевой перочинный нож «Вэнджер» или «Викторинокс».
Это хорошо, что Вы обращаете внимание на несуразности, но я давно стараюсь не допускать их. Малейший прокол тут же фиксируется Ярковым. Например, он сразу обратил внимание, что у Дерсу Узала была берданка, а не «Арисака». Да, помню я про берданку, но уж очень красивая цепочка выстраивалась: Дальний Восток – Япония – Дерсу – Арисака. В песне «Не валяй дурака, Америка» была допущена историческая ошибка: Екатерина никоим образом не была причастна к продаже Аляски, но получалась красивая фраза: «Екатерина, ты была не права», и Расторгуев посчитал нужным сохранить текст.
Я тоже сначала дернулся, когда прочитал, что Иорданов подразделяет диких голубей на вяхирей и витютней, хотя общеизвестно, что это одно и то же. И только вчитавшись в статью, понял, что он прекрасно об этом знает, а подразделяет голубей по степени их хитрости. Я много охочусь на витютней, и тоже обратил внимание, что одни очень осторожные и пугливые, а другие прут на ружье, словно городские сизари. Не знаю, верно ли это, но мне думается, что одни голуби местные, другие пролетные. По аналогии с уткой это выглядит так. Местная утка в открытие оголтело мотается по небу, не боясь выстрелов, и подпускает близко охотников. Но уже через недельку-другую потребуются немалые усилия, чтобы ее добыть. Так продолжается до конца сентября – начала октября, пока не покажется непуганная пролетная. Другой причины разного поведения витютней я придумать не могу. Может быть, Иорданов поделится своими мыслями на этот счет?
Хотя, конечно же, в серьезных статьях не место таким вольностям. Более серьезное внимание, я думаю, нужно обращать на откровенно вредные опусы, обращенные к начинающим охотникам. Что удивительно, этим грешат охотники с солидным стажем. Не буду указывать фамилии, но пишут они вот что: «На охоту на рябчика с манком не следует выходить раньше 10 – 11 часов утра, поскольку рябчик-соня и еще спит». Комментарии нужны? Да в это время уже пора домой собираться, а не на охоту выходить. Другой категорически заявил, что «загонную охоту на копытных необходимо проводить только при наличии у всех охотников нарезного оружия, и только оснащенного оптическими прицелами». Ну бред полнейший. Оптический прицел на загонной охоте нужно категорически запретить, поскольку он не только не удобен для прицеливания по быстро бегущему зверю на близкой дистанции и в лесу, где множество помех для выстрела, но и очень опасен для окружающих (загонщиков и стрелков на линии). Стрелок, смотрящий в оптику, ничего не видит, кроме перекрестья прицела и теряет ориентировку в пространстве, поскольку отсутствует боковое зрение. Ему ничего не стоит пальнуть вдоль линии. Нарезняки нужно ставить на крайних номерах в поле, для предотвращения ухода зверя через фланги, как это и делалось всю жизнь.
Теперь по поводу оружия. Да не писал я никогда, что начинать охотиться нужно с одностволки. Я писал, что я начинал с нее. А с чего я еще мог начинать в 8 лет, когда добыл свою первую белку? Не правы и те, кто утверждает, что первое ружье – двустволка.
Просто, как я уже писал в «Охоте и Рыбалке – ХХI век» существует две системы подготовки стрелков – советская (именно советская, а не российская) и американская. Советская, как всегда, навеяна бедностью, т.е. безденежьем и скудностью дичи (или ограничениями нормой отстрела). Она заключается в постепенном переходе от простого к сложному. Советскому мальчишке папа покупал одностволку и, выдав 5 патронов, учил стрелять по стоячим гнилушкам (пустым бутылкам). Затем стрельба по воронам, уткам, самостоятельные походы в лес за зайчиком. Наступало время, покупалась двустволка, большее количество патронов и более дальние выезды. С годами шел рост охотника и совершенство стрелка. Как вы понимаете, для достижения совершенства требовался очень большой срок. Американский же фермер сразу дает своему 12-летнему сынишке помповик или полуавтомат, пару сотен патронов и сажает в скрадок на гуся с тремя сотнями чучел, где тот за пару часов эти патроны и расстреливает (без всяких норм, заметьте). Не важно куда, пусть просто в сторону дичи, но через десяток таких охот получается стрелок-гусятник, через пару сезонов – хороший стрелок, а через пять лет – виртуоз. В сегодняшней России каждый выбирает систему подготовки согласно своим возможностям и кошельку. Есть деньги – покупай новейший импортный полуавтомат или английскую двустволку и езжай в дальние края настреляться от пуза. Имеешь возможности поскромней – будь любезен становиться стрелком «по-советски». Сначала дешевое ружьецо, десяток выстрелов по уткам на небольшом местном болотце, один зайчик за сезон и при удаче – 15 мишеней по тарелочкам на стенде. А в это время охотник, готовящийся по американской системе, расстреливает по 500 патронов в день на спортинге. Вот и вся сермяжная правда жизни.
В стендовой стрельбе было примерно то же самое. Советские стрелки вынуждены были тренироваться «вхолостую» (вскидка, поводка и щелчок спуска без патрона), когда любой импортный стендовик после промаха притаскивал на площадку ящик патронов и отрабатывал упущенную мишень.
Теперь хочу поделиться тем, что волнует больше всего. Очень часто в газетных статьях меня упрекают, как это не парадоксально, в умении стрелять. Зачем выбивать по три, четыре, пять птиц из налета? Почему я охочусь с полуавтоматом, ведь я стендовик? Скажите, а зачем тогда вообще на охоте умение стрелять? Зачем вообще нужна маскировка, современные манки, десятки чучел, знание повадок дичи, умение читать следы, выносливость, если хотите, адский труд и дальние переходы? Не проще ли, сидя на бережку или оплаченном шалаше, дождаться подсадки стаи и взять норму одним выстрелом. Для чего Азаров тащится на болота в дождь, холод и ночует там? Норму в один-два гуся можно взять и с поля, стоя на солнышке в кроссовках и, расстреляв сотню патронов. Один готовится загодя: тренируется в стрельбе на стенде, экипируется, тратит деньги на чучела, манки, хорошие патроны, лодку, да мало ли на что. Наконец, в ночь, волну и ветер уплывает на этой лодке черти куда, строит шалаш, маскируется и лазает по пояс в тине за каждой сбитой птицей. А другой в это время попивает водочку под шашлычок на берегу, абсолютно не заморачиваясь предстоящей охотой. А чего ему заморачиваться, трудодень-то одинаковый – пять уток.
Вот и получается, что все эти огульные нормы прежде всего бьют по законопослушным, честным охотникам-трудягам.
Вы что думаете, кто-нибудь придерживается норм отстрела в дорогих элитных хозяйствах? Вот прикиньте сами. Стоимость утренней зари в таком хозяйстве – 4 тысячи рублей, вечерней – столько же. Да еще днем с подъезда на лодке – тысяч. Будет кто-нибудь платить столько денег за удовольствие взять пару уток за зарю? И запретят ли работники хозяйства превышать норму, получая с клиентов такие деньги? Если да, то кто к ним после этого приедет? И добро бы, если б выпускали инкубаторских уток. Так нет, бьют тех же, что и мы с вами. Вот и получается: нет денег, на тебя давит закон. Есть деньги – ты охотник.
Я все понимаю. Нормы необходимы в большинстве случаев. Например, весенняя охота на селезня, когда охотник, с хорошей подсадной, может перебить всех селезней в округе за одну зарю. Хотя сам этот факт не страшен (испокон веку считалось, что чем больше выбить селезней весной, тем больше и полнее будут выводки осенью), но надо же и подумать о тех, кто приедет охотиться после тебя. Нельзя брать больше положенного с весеннего тока тетеревов и глухарей и из осеннего тетеревиного выводка. Но вот почему серьезный, оснащенный, вложивший душу в подготовку охотник не может взять больше гусей, чем лопух, надеющийся на авось, я не понимаю. И не закон меня волнует, странно читать в газете фразу: «5 гусей, куда столько-то». Находятся умники, спрашивающие, зачем я стреляю лисиц, ведь их мех обесценился? Да я только на покупку привады трачу больше стоимости шкурки. Не хочется ничего объяснять таким.
Я стараюсь писать так, чтобы героем у мальчишек-охотников был не егерь, подкравшийся к отдыхающей гусиной стае и выбивший из нее одним картечным выстрелом одиннадцать штук (достоверный случай и герой достоверный), а охотник, сделавший красивый дуплет. Вот все, что я могу.
Комментарии (0)