Это он, как гласит легенда, в древние времена жил здесь и однажды, идя по полю, обнаружил в основании одного холма двенадцать бьющих из-под земли родников. Взяв лопату, соединил их в единое русло, на котором соорудил мельницу и молол муку для местных крестьян. Звали старца Хопёр, и тем же именем назвали реку, начало которой он заложил.
Если бы мысленно оживить старца и показать ему его детище – основанную им речку, то, наверное, он немало бы подивился, увидев, как беззаботно и легкомысленно виляет она из стороны в сторону, пробивая себе дорогу по лощинам и оврагам, и укоризненно покачал бы своей гранитной головой. А река бежит дальше и, принимая в свое лоно подземные родники, делается все более полноводной, стремясь к своему старшему брату – Тихому Дону. Но и в отдалении от места рождения она все еще не перестает резвиться и выкидывать разные фортели.
К примеру, уже на почтительном отдалении от Кучек, напротив края села Телегино, она делает на ровной лощине затейливо изогнутую петлю, выглядящую сверху как заглавная буква греческого алфавита «омега». В пределах этой петли, из цепи оврагов, каждый из которых имеет длину под сотню метров (видимо, и заставивших речку сделать свой фантастический выверт), образовалась цепь плесов – соединенных протоками озер, покрытых затейливым кружевом водорослей и очерченных по берегам стенками камыша. В этих озерах охотно поселилась рыба разных пород – окунь, щука, язь и плотва.
В середине прошлого столетия кому-то из власть имущих пришла в голову заманчивая идея – провести в пойме Хопра мелиорацию земель и получить вместо болотистых лугов сотни гектаров плодородных пахотных полей. Пригнали огромное количество техники и началось спрямление изогнутых участков реки прямыми, как стрела, каналами. Их было легко опознать как линию высоких бугров из вычерпанной и высохшей земли, тянущихся по берегам каналов.
Амбициозные планы устроителей мелиорации не оправдались. Никакого осушения заболоченной и покрытой мириадами высоких кочек поймы не произошло, и по традиционному российскому обычаю про мелиорацию забыли. Но коснулась она и петли-омеги. При этом длина стягивающей концы петли канавы относилась к периметру петли как 1:10. Нижний по течению конец петли остался соединенным с этим своего рода шунтом, благодаря чему уровень воды в ямах петли поддерживался таким же, как в реке, и свободным для проникновения рыбы.
Эта петля вскоре сделалась местом наших частых посещений. Интересно отметить, что из многих способов добывания рыбы наибольшее предпочтение мы отдавали… блеснению в отвес с надувных лодок – одному из любимейших нами способов ловли. Впрочем, изредка пользовались и спиннингом.
Наибольшей популярностью у нас пользовалась нижняя яма глубиной около семи метров. В ней хорошо ловились небольшие – до килограмма и больше – щуки и приличные (до 500 граммов) окуни. Но наибольшая вероятность хваток хищника существовала при блеснении в области проток, соединяющих нижнюю яму с «живым» Хопром и ее же – со следующей. Видно, возле этих проток любила крутиться неопытная в житейских подводных делах мелочь, привлекавшая хищника. Очень заманчиво было перебраться со спиннингом на противоположную сторону нижней ямы и, увязая по колено между кочками в топкой жиже, раздвинуть стенку камыша и сделать заброс влево, в область протоки, к следующей яме, и вести блесну вдоль камыша. Хватки щук происходили довольно часто.
Однажды при отвесном блеснении с лодки у границы водорослей левого берега второй ямы мне «села» хорошая, около двух кг, щука. Я долго боролся с ней, даже видел сквозь прозрачную воду, как она яростно кувыркается, но ей удалось выбросить блесну и оставить меня с моими досадами. В тот же день приехавший со мной сослуживец по работе возле камышей правого берега этой же ямы сумел после долгой возни взять, на нашу зависть, хорошего язя на килограмм. Это была довольно редкая поимка.
Ловился хищник и на ямах выше второй. Однажды мне удалось в третьей яме напасть на бойкий клев окуня и в течение 15 минут наловить такое их количество, которого вполне хватило бы на уху.
Перспективным оказался и «шунт», соединяющий концы петли. Однажды мы спиннинговали на нем с приятелем и у меня сошла неплохая щука, а затем приятель, помня, что щука любит держаться в одних и тех же местах, пришел на то же место и выловил ее к моей великой зависти.
В общем, «вариант Омега» прочно завоевал репутацию надежного места, откуда с пустыми руками уехать нельзя, и мы любили регулярно посещать его. На травянистой полянке, на месте стоявшей когда-то карды, было очень удобно по приезде обстоятельно подготовиться: накачать лодку, взять снасти, весла, якорь и с чувством игрока, приступающего к картежной игре, выйти на гладь любимого плеса. А утомившись, развести на полянке костерок, не менее обстоятельно перекусить и попить чайку в компании друзей.
Обстоятельства сложились так, что в течение нескольких лет мы не могли посещать это место. А однажды, после этой паузы, возвращаясь на своей машине с дальней рыбалки, я подъехал к нему с моим молодым другом и учеником по части спиннинга Сашей Брежневым, но обнаружил на привычных плесах какую-то неуловимую печать запустения. Мы долго и усердно блеснили, но у меня не произошло ни одной хватки. Лишь Саша, которому в самых невероятных случаях всегда везло, на нижней, самой последней яме, поймал щуку на килограмм.
Теперь, навсегда лишенный возможности бывать на рыбалках, вспоминая прошлое, я почему-то постоянно возвращаюсь к этому месту и оно вызывает во мне чувство светлой, щемящей печали…
Комментарии (0)