Еще не весь затопленный лес или сгнил, или его спилили зимой по уровню льда.
Зимой на снегоходе еще проще. Только вихрь снежный останется белым хвостом, а Дубовая уже позади. А вскоре и Троицкие выселки покажутся — причал деревни Мазикино и новые дома, где сейчас в основном живут дачники. А там и деревенька Сенюшкино будет видна. И, наконец, за островами — широкий простор Волги-водохранилища.
ВЕРИТЬ ЛИ КАРТЕ?
В этот раз мы решили выбраться из архипелага островов зоны затопления Чебоксарской ГЭС ниже Жареного бугра. Слишком обмельчали тянущиеся от бугра протоки между островами, покрылись кувшинкой, роголистником и камышом, словно болото или лесное озеро. Да и захотелось нам волжского простора, чтобы перед глазами было море. А где оно?
В районе Отарского залива как раз, наверное, и есть самое широкое место Чебоксарского рукотворного моря. Кроме того, Отарский залив славится хорошей рыбалкой как в сезон открытой воды, так и на подледной ловле. Итак, решено: едем в Отары, но не к самому заливу, а на полуостров, что на море смотрит.
Добираться предстояло через Дубовую. По карте все понятно. Вот дорога на Дубовую, а дальше — к воде. Сколько раз по ней ездили, хоть летом, хоть зимой, а сейчас наш путь получился извилистым. Мы знали, что бывший крупный железнодорожный узел, станция, культурный центр, поселок Дубовской, ставший выселком под названием Дубовая, оброс новыми домами и наполнился новыми жителями.
Но что он так разросся, никак не ожидали. Чего здесь только не понастроили! Какие-то бунгало, сараи, дачи, избы, есть даже дом с флагом ВДВ на крыше. Для жителей этого дикого поселка с захваченными, купленными по дешевке, отстроенными домами станет ударом выделение средств для РусГидро под очередной подъем уровня водохранилища до отметки 68 метров. Тогда все здесь покроет волжская вода.
Да, дорог на Дубовой стало много. Но по какой из них ехать? Пришлось двигаться чуть ли не по солнцу. И в итоге мы выехали совсем не туда, куда хотели, а прямо к Отарскому заливу.
КОРАБЛЕКРУШЕНИЕ
Отарский залив довольно широк, но ограничен нашим берегом с одной стороны, береговой линией справа, каким-то чащобником в воде из сухих деревьев слева и далеко впереди длинным островом. То есть моря, о котором мы мечтали, не было. Кроме того, с юга на наш берег шла большая волна.
Мы решили загрузиться в лодку, завести мотор и уйти на остров впереди, где был виден высокий песчаный обрыв. Значит, там яма и тишина под берегом. Можно ловить на спиннинг и фидер.
Но едва мы отошли от берега, как стало ясно: лодка быстро стравливает воздух из баллонов. Нашли пробоину на шве. И хорошо, что наше кораблекрушение произошло не на просторе залива. Вряд ли бы нам удалось сделать быстрый и надежный ремонт в полевых условиях. Могли бы и пузыри пустить…
Вернулись на берег. Сыновья взялись хлопотать по хозяйству. Старший, Димка, поставил палатку и начал собирать под нее сухую траву для лежанки, средний, Евгений, заготовлял дрова, а я, «качнув» лодку, вышел на ней со спиннингом за прибрежную полосу кувшинок, где была глубокая бровка. Хоть окуней наловить на уху. Как же без ухи в день приезда да под холодную водочку?
Но на первом же забросе черной вертушки Blue Fox № 4 приманку схватил неплохой жерешок. И все! Пора к берегу. Во-первых, лодка уже гнулась на волнах из-за стравленного воздуха, а во-вторых, жереха нам на уху хватит и еще останется.
ЗА ПРИЕЗД! УХА И ШАШЛЫК ИЗ ЖЕРЕХА
Из жереха я начал готовить уху, почистив рыбу и напластав тушку на дольки. Но Димка выпросил у меня несколько ломтей и начал выстругивать что-то типа вертела-шампура из сырого ивового прута. Понятно. Еще и шашлык есть будем. Знатно для начала, хоть и не так, как планировалось.
Уха вышла жирная и наваристая, что понятно: жерех ведь свежий в котелке. Шашлык тоже удался да еще под ледяную водочку, вынутую из изотермического контейнера... И ночь выпала тихая, лунная, словно по заказу. Лепота, одним словом!
КАПИЩА ЯЗЫЧНИКОВ
Женька утром спал — не разбудить. Он не рыбак. Скорее, любитель компании на берегу и «чайник», курортник. А мы с Димкой решили найти дорогу на полуостров, чтобы хоть с берега моря половить, раз уйти на лодке не удалось на дальний остров. Но сколько мы ни колесили, а все упирались то в старицу, то в протоку.
Во время поисков выехали на берег, где явно была стоянка рыбаков-сетевиков. Вот нары с навесом, коптильня в земле с дымовой камерой из камней на выходе, вот жерди-вешала, чтобы сушить сети. А это что такое? Какой-то алтарь с рогами вроде рогов антилопы. А на столике под рогами — деревянные ступки с пестиками. Наверное, под смертное или приворотное зелье. Может быть, рыбу заговаривали и удачу просили?
А ВОТ И МОРЕ
Вернувшись к палатке, разбудили Женьку, собрались и поехали куда глаза глядят, а точнее, обратно, забирая в левую сторону к воде. И выехали как раз на берег полуострова, прямо к морю. Вот он, простор! Противоположный берег Волги едва виден. По пути мы нашли еще одно капище, тоже с рогами, а в низине — маленький крест. Очевидно, могилу отрока размыло. Здесь много кладбищ под водой. Фото креста и капищ язычников я удалил. Слишком тяжелая энергетика от снимков.
ГДЕ ЛОВИТЬ?
Море, красота, простор! Но ветер так и дул с юга, и на наш берег обрушивался настоящий морской прибой. Где ловить, к примеру, на фидер? Кроме того, когда Димка зашел в воду, то брел по пояс, а потом по грудь в воде, наверное, метров сто пятьдесят от берега. Везде была песчаная отмель. До бровки не достать.
Для отдыха и купания все идеально, но не для рыбалки. И лишь за небольшим поворотом берега мы нашли бровку и хоть какое-то затишье. Там и забросили фидеры и вскоре уже тянули неплохих лещей и подлещиков, вышедших к берегу на свежую воду и муть с находящимся в ней кормом. Так нашли мы рыбалку и в этом сложном месте. Спиннинг, конечно, получил в этот раз отставку. Но мы отвели душу в ловле леща на фидер.
Ночью сияла полная луна. Где-то в темени (может быть, на Лысой горе) голосили ведьмы или пьяные дамочки на отдыхе, скачущие голышом у костра. А мы сидели у воды, пили водку, смотрели на угли и тянули «Стеньку Разина» на два голоса, вспоминая молодую его княжну с острыми девчачьими сиськами. И зачем он послушал своих олухов? Ну, коллег по работе, разбойников, явных завистников? Бросил с пиратской посудины хорошую девушку в воду «на простор речной волны»…
У СЕНЮШКИНО
Последнее время все чаще ловлю себя на мысли, что рыбалкой начинаю жить больше в сладких воспоминаниях. Так выпало мне, что времени на рыбалку почти не оставалось. Если бы раньше… Помните? «Если работа мешает рыбалке, бросай работу!» Прошли те времена и уже работа, как и другая рутина, стала главней. Но все равно где-то под сердцем бьется: на рыбалку! на рыбалку!
От утренних запахов холодной травы и росы кружилась голова, и среди них все чудился запах большой воды, волжского ветра и рыбы. Так и с ума можно сойти.
В один из дней… Нет, ранним утром, когда еще спят обычные люди, мне позвонил старый товарищ и пират Леонид-Гуляй-нога из волжской теперь деревеньки Сенюшкино, ставшей берегом Волги с образованием Чебоксарского водохранилища. Мол, приезжай, Саня, дело есть. И порыбачишь заодно.
Это были ключевые слова: дело есть. Они давали мне индульгенцию на рыбалку, чтобы она не выглядела баловством в глазах жены, когда новый дом надо обустраивать, и так далее… Словом, начал я собираться и утром уже был на Волге. С высокого берега далеко были видны просторы водохранилища с зелеными островами, черными сухими деревьями в воде и высоким правым берегом, на котором в легкой дымке виднелся Козьмодемьянск. Наконец-то я у большой воды!
Вскоре я уже толкал калитку дома, где живет Леонид. Меня встретил какой-то вертлявый песик с лукавой мордой, а там и хозяин вывалился из двери, припадая на ногу. Встретились как обычно. Поговорили о том, о сем.
— Леня, а что у тебя за мопс во дворе поселился? А Мухтар где?
— Э-э, вспомнил! Старый он был. Теперь вон Рекс живет, двор-терьер. А ты когда последний раз сюда приезжал?..
— Так времени не было.
— Вот, времени не было… А теперь Мухтар-Мухтар! Нет Мухтара.
Так, переругиваясь да перешучиваясь, выяснили суть дела, которое я решил на потом оставить. А сначала душу надо отвести со спиннингом на воде. Давно ждал этого момента.
— Леня, лодка твоя жива? Ну, та, на которой мы с Николаем-Бородой тонули осенью в пятницу тринадцатого, а потом робинзонили на острове?
— Э-э, вспомнил! Давно сгнила она. И ваша шаланда сопрела, что была к ольхе пристегнута.
Да, действительно время прошло незаметно, как и жизнь. От этих безрадостных философских мыслей меня оторвал голос Леонида.
— Весла, Саня, бери да на воду.
Здесь приглашать не надо.
Спустились с Леней к воде, стараясь не свернуть голову на узкой тропинке волжского крутояра. Теперь у товарища другая лодка — тяжелая широкая плоскодонка. Загрузились. Леонид явно пошатывался. Принял, бродяга, перед тем как на воду выходить.
— Саня, будешь?
— Нет, мне еще работать, да и половить надо.
— Хозяин — барин…
Первый день не удался. Я избороздил вдоль и поперек уловистый ранее ближний залив, имеющий хорошие ямки, заросшие по бровкам роголистником и кувшинками. Как раз по этим бровкам рядом с травой проводил обманки. Ставил вначале колебалки всех размеров и видов, вплоть до незацепляек, которыми бороздил мели с травой и коряжками. На них и делал ставку. Но добычей были только черные деревянные «рыбы», которых хватает на дне водохранилища, покрывшего леса.
Пробовал ловить и на воблеры, но мешали ветер и Леонид, который вдруг воспылал желанием сесть за весла. Сел. И начал весело поднимать веслами буруны, дергая лодку то в одну сторону, то в другую. Оттого и воблеры шли какой-то странной шатающейся походкой, от которой, наверное, шарахалось все живое, что было под водой.
Наконец, когда мне все это порядочно надоело, я сам сел за весла, поставил любимый воблер Rapala и потянул его троллингом-дорожкой. Тут он и приказал долго жить: так зацепился за корягу, что не помогли ни отцеп, ни рывки лодкой в обратную сторону.
Как говорится, последняя соломинка сломала спину верблюду. В досаде я смотал спиннинг и пошел к берегу. Для себя я твердо решил, что утром пойду на воду один.
— Саня, ты куда?
— А ты чего меня приглашал воду впустую блеснами цедить? С утра пойду один. Мешаешь ты мне ловить.
— Саня, ей-ей, буду сидеть тихо, как мышь. Скучно на берегу. Дела все уже переделаны, рыбалки под берегом не стало, а далеко идти неохота, да и сил уже нет.
— Ладно!
К вечеру, сделав работу в соседней Арде, я возвратился на машине с родственником Леонида в Сенюшкино. Леонид ждал. Ходил по двору вместе со своим Рексом туда и обратно. Вид у обоих был озабоченный и серьезный. Ну, с Леней понятно. А пес, видать, трудностями хозяина проникся.
— Саня, баньку организовать?
— Давай. Я потом там и спать буду.
— А что, места в доме мало? Меня потом съедят, скажут, плохо гостей принимаю.
— Леня, ты здесь живешь, как в раю. Волга под боком, баня, печка потрескивает, луна в оконце. А мы в городе дичаем от цивилизации. Дымка бы нюхнуть от костерка или от печки в землянке на острове. Рыбки печеной в углях…
Товарищ долго смотрел на меня. Наконец он все понял и расхохотался:
— А-а, туда его… Это экстриму вам не хватает с адреналином вприкуску. Страшненького и остренького не хватает, белая кость? Давно ли тонул?
Так с веселой бесшабашностью и в уюте теплой баньки и сидели с Леонидом у камелька допоздна. А утром, в пять по московскому времени, я постучал в окошко дома.
— Рота, подъем! Сорок пять секунд! Форма одежды номер три!
Из окошка высунулась заспанная физиономия хозяина.
— Не, Саня, я спать буду.
— Ну как знаешь, — сказал я вроде разочарованно, но с радостью в душе: хоть половлю в одиночестве и тишине.
Спустился в темноте с крутого берега, словно пластун горных стрелков. Черт бы побрал эту местную Швейцарию с ее обрывами, в которых гниют лопухи, старая картошка и дырявые кастрюли! Как бы шею не свернуть в темноте.
Тихо, едва выгребая веслами, я шел по темной зеркальной воде и наслаждался забытыми запахами и звуками. Вот плеснуло в траве, и мягко вывернулся широкий хвост, поднимая волну…
Торопясь, я собрал спиннинг и бросил блесенку-колебалку в сторону всплеска. Что-то толкнуло меня в руку, забилось толчками, но леска тут же ослабла. Есть, есть еще рыба! Раз за разом я бросал приманку, но хваток больше не было. Ладно, главное, что берет. Толкнул веслами тяжелую воду и, охваченный азартом, поспешил в залив.
Когда подходил к нему, старался не шуметь Слишком тихо было здесь, да и глубина у травы небольшая. Р-раз! Леска зашелестела, и блесенка ушла в туманную дымку. Бульк! На месте. Как раз по кромке полосы роголистника пошла обманка.
— Са-а-ня! — вдруг послышалось с берега.
Проснулся все же товарищ, не утерпел. Понимая его, я подплыл к берегу, и мы поздоровались, затем, переговариваясь шепотом, пошли вдоль травы, и я настойчиво-монотонно начал облавливать все знакомые и добычливые прежде места. Но прошло полчаса — и ни одной хватки. Я менял блесны, способы проводки — все было напрасно.
Ругая себя, что не взял с собой вращающиеся блесны, я вдруг нашел на дне коробки черную, в алую крапинку вертушку четвертого номера. Эту странную Blue Fox мне подарил на день рождения в довесок к другим подаркам старший сын Димка. Казалась она мне какой-то необычной — игрушкой. И лежала эта блесенка невостребованной. Но тут выбирать не пришлось. Забросил я приманку, и тут же остановка. Блесна и метра не прошла. Коряга? Трава? Нет, леска пошла в сторону.
Начал вываживать, и вскоре под бортом заплескалась щука на полтора килограмма. На следующем же забросе взял окунь на полкило. А на третьем попался небольшой жерех. Вот тебе и черная блесенка-золушка, «неумытая» и заброшенная! Но времени на ловлю больше не оставалось. Пришлось плыть к берегу и работать, работать, с болью в душе оставляя там, на воде, частицу себя. Но я еще вернусь!
Комментарии (0)