Люблю ловить плотву в жару

В Москве опять прогнозируют побитие рекорда максимальной температуры воздуха. В такую погоду, казалось бы, следовало отказаться от попыток поймать рыбу, но кто же последует такому совету. Тот не рыболов, кто несмотря на запредельные температуры, ураганы, потопы и прочие катаклизмы нашего мира, откажется от попыток поймать свою рыбу.

По моему опыту, именно в жару иногда случаются не совсем обычные рыбалки с неожиданным результатом. Когда не клюет, то традиции отступают, и приходится искать нетривиальное решение.

В жару я люблю ловить плотву и хорошо помню занятные случаи из своей многолетней рыболовной практики.

Пример первый. Все свое сознательное детство я прожил в Новокуйбышевске на Средней Волге. Когда в городе, окруженном химзаводами, наступала жара, жители устремлялись на Волгу и ее протоки, ловили ночью леща, или рано утром щуку.  А что делать днем?

Какое-то время я довольствовался тем, что днем в жару промышлял с поплавочной удочкой красноперку в зарослях травы. Летом это совершенно безотказная рыба, ее можно ловить весь день. Нужно лишь следовать за стаей, передвижения которой вблизи поверхности воды хорошо видны.

Когда красноперку ловить надоедало, я уходил к многочисленным протокам между заливными озерами и пытался поймать более приличную рыбу, что удавалось отнюдь не всегда. Но вот, неожиданно, как это всегда и происходит, на удочку, настроенную на ловлю окуня и мелкой щуки попалась крупная плотва. В качестве наживки на крючке находился малек.

Собственно говоря, особого удивления я не испытал, рассудив, что если плотве понравился малек, то она его и съела.

Надо сказать, что в школе я с уважением относился к любому печатному изданию, и конечно, имел в домашней библиотеке труды Л.П.Сабанеева издательства «Урожай».

Так вот, после прочтения утверждения Сабанеева о том, что плотва в мае-июне подобно другим рыбам кормится мальком, при его обилии, мне стало интересно, а насколько современная плотва осталась верна привычкам предков.

Я начал экспериментировать, и через несколько дней пришел к выводу, что наловить приличной плотвы и в это время года не составляет большой проблемы.

Я выбрал место, где протока с течением впадает в озеро. В месте расширения устья протоки образуется отмель, которая постепенно переходит в русло озера. Отмель эта наносная и на ней в жаркую погоду гуляют стаи малька-сеголетка. Крупная рыба средь бела дня на отмель выходит, но моментально ее покидает при приближении рыболова, ведь глубина может составлять всего несколько сантиметров. Что делать?

Все очень просто. Я сделал удилище длиной около трех метров, оснащенное пропускными кольцами, примотал к нему простенькую проводочную катушку. На тонкую по тем временам леску (тогда это была «клинская» диаметром 0,12 мм) я поставил поплавок в виде шарика из дерева диаметром около шести-семи миллиметров, а на конце лески привязывал крючок № 5-6 по отечественной классификации. Грузил не было вовсе.

Спуск устанавливал не менее метра, чтобы приманка намного опережала поплавок. Малька насаживал на крючок, не как рекомендуют во время ловли окуня за губу, а как обычного червя.  Естественно, малек при таком насаживании на крючок был снулым, но плотву это не сильно волновало.

Неподвижность малька на крючке, очевидно, компенсировала игра течения и запах свежей рыбы. Кстати, это еще одно подтверждение, того, что практически любую крупную рыбу может привлечь запах свежего рыбьего мяса. Оснастка пускалась по течению от самой мелководной части переката. Обычно после того, как наживка достигала глубины немногим более полуметра, следовала резкая поклевка, и плотва массой от 70 г оказывалась на крючке.

Ради эксперимента, я пробовал ловить, насаживая на крючок и хлеб, и червя, и опарыша, но достичь той же результативности, как в случае с мальком, не удавалось никогда. На хлеб плотва ловилась, а вот на червя или опарыша поклевки начинались только тогда, когда я бросал в воду в качестве прикормки пару горстей пшенной каши, но это был совсем не тот клев и совсем другая ловля.

Буквально на следующий год после своего «открытия» я рыбачил в устье протоки, истекающей из заливного озера после половодья. Глубина была около полутора метров, снасть приблизительно такая же (тогда в продаже еще не было удилищ длиннее 4,5 м). В качестве наживки пришлось использовать того же малька, поскольку на хлеб рыба клевать отказывалась. В результате в моем улове кроме окуней была приблизительно треть плотвы весом 100-150 г.

В период половодья наилучшие результаты были достигнуты тогда, когда малек плыл в 10-30 см выше дна, а в середине лета плотва предпочитала хватать наживку, которая плыла над самым дном, или даже волочилась по дну.

Второй пример. Жарким летом в Подмосковье я довольно случайно попал на водоем в районе поселения Паршутино, что по Минской трассе. Я выбрал место, подготовил свой любимый штекер, замешал прикормку, добавил в нее, как положено, и земли с соседнего поля, и фирменного ароматизатора, и немного мелкого опарыша, прикормил и сел в предвкушении первой карасиной поклевки. Но не тут-то было.

Карась клевать в тот день не желал. Мотыля, опарыша, «болтушку», перловку, кусочки червя моментально пожирала плотва размером многим меньше ладони. Ехать на другой водоем, а тем более домой в жару просто не было сил. Решив для себя, что поеду домой часов в шесть вечера, я начал настраиваться (как на соревнованиях) на то, что удастся «подобрать ключик» в процессе ловле.

Часа через два мне настолько надоело ловить мелкую плотву, которая клевала даже на 4-5 опарышей, что я решил испробовать в качестве приманки сладкую кукурузу, что тридцать лет назад было не совсем принято.

Насадил на крючок зернышко, придавил пальцами, чтобы выступил сок, забросил и приготовился терпеливо ждать возможной поклевки карпа, который исправно плескался в расставленной у противоположного берега сети. И поклевка последовала, но она была очень похожа на стандартную поклевку крупного карася. Сопротивление подсеченной рыбы было мощным и приятным. Однако, вместо ожидаемого карася, на крючке висела плотва весом этак в 300 г! 

Дальше ловля вошла в привычный спортивный ритм с внимательным контролем за действиями по смене приманки, забросе, подсечке и вытаскивании рыбы. Поклевки были сравнительно редкими, но рыба мельче 200 г просто не клевала.

Ради интереса, я взвесил ту рыбу, которую отобрал для потребления в пищу в домашних условиях. Двенадцать штук плотвы весили ровно два килограмма и девятьсот граммов. А вот карпа и карася в тот день в моем улове не было.

Ну, и современный случай ловли плотвы в жару. Есть у меня удобный и интересный проточный водоем с глубиной до шести метров и ручейником. Водятся в нем и окунь, и уклейка, и пескарь, и карась, но больше всего плотвы, которая здесь хорошо нерестится, растет и клюет круглый год.

Здесь я ловил разномастную плотву на мотыля, опарыша и ручейника из ближайшего ручья, но не среди лета, а ближе к осени. И вот попробовал порыбачить в самую жару, да еще и сразу после обеда. В результате в улове были окуньки, верховки, уклейки, но не плотва.

Эксперименты длились несколько дней и в итоге схема ловли стала стандартной и неизменной в течение уже нескольких лет: прикормка любая, место любое с глубиной 2-3 м, оснастка с массой не более 0,3 г. при любом направлении ветра, время ловли с 15 до 18, а насадка – только перловка или кукуруза. Любой выход за указанные пределы заканчивается или нулем по плотве или сокращением улова раз в пять-шесть. И так все лето.

К чему я завел разговор о, казалось бы, частных случаях ловли, - а к тому, что, на мой взгляд, это примеры того, насколько мы рыболовы иногда бываем приверженцами устоявшихся взглядов, насколько мы бываем легковерны под влиянием литературных авторитетов и зачастую просто не желаем ни думать, ни экспериментировать на рыбалке, полагаясь или на авось, или на советы «мастеров» от рыбалки. Тем самым, мы лишаем самих себя ощущения победы, достигнутой своим умом и руками.