Оказавшись в городе Бергене, отправились в порт, прихватив с собой кое-какие снасти. Здесь мы поймали пять хвостов: две некрупные камбалы, пару скумбрий и полуторакилограммовую треску. Однако не для того мы ехали сюда за тысячи километров, чтобы баловаться мелочью. Решили отправиться на побережье океана, чтобы заняться ловлей со скал. Администратор нашего хостела, молодой англичанин, на мои расспросы ответил, что рыбалка с берега хороша в районе Оугарден. Он дал нам карту, по которой мы определили, что эта цепь остров, связанная между собой дорогой, находится в 70–80 км от Бергена. Оказалось, что рейсовый автобус ходит туда только раз в сутки. К тому же тащиться на городскую остановку с рыбацкой поклажей было не совсем удобно. Ничего не оставалось, как взять в аренду машину.
И вот мелькают за окнами автомобиля скалы, бухты, парапеты многочисленных мостов. Растительность, больше характерная для тундры. Мы решили остановиться на маленьком пятачке перед мостом через один из проливов. Я пошел на разведку по тропе и обнаружил вытоптанный между кустарником пятак прямо на краю скалы, в которой было углубление для подхода к воде. Место для отдыха лучше не придумаешь.
Я стал ловить в отвес на ярус — крючки наживлял креветкой. Друзья мои — взаброс на спиннинг с пилькером и елочкой (на крючках были белые и красные кембрики). Они облавливали меньшие глубины у заливчика справа. Взаброс не клевало, а на ярус стал попадаться окунь. Так как течение было слишком сильное, случалось много зацепов. Решили искать другие скалы, где течение было бы не таким сильным. Когда садились в машину, я увидел дорожного рабочего. Подошел. Разговорились. Оказалось, это — наш брат-славянин из Хорватии. Хорват подсказал, что моторную лодку можно арендовать в поселке Nautnes, что находится за вторым мостом от этого места.
Nautnes нашли быстро: на берегу пролива располагалась прекрасная база отдыха с большим парком моторных лодок. Здесь тебе и апартаменты, и кафе, и площадки для пикника с прекрасным видом на эту островную часть Северного моря. Висевшая на двери надпись гласила, что аренда лодки с мотором стоит 100 норвежских крон в час — примерно 11 евро. По сравнению с бергенскими расценками — почти даром. Улыбчивый хозяин базы сказал, что русские у него впервые и что он нам очень рад, но свободных лодок, увы, нет — слишком большой наплыв туристов. Потом, узнав, что я русский журналист, он все же нашел лодку. Оказывается, ее уступил нам один немец, который редко выходит в море.
Расстраивало только то, что лодка протекала. Приходилось одному человеку периодически отчерпывать воду за борт глубокой пластиковой тарелкой. В первый день решили далеко не уходить. Пустили лодку в дрейф, не доходя каменных, покрытых лишайником островов, перекрывающих выход из пролива в море. Здесь уже стояло несколько лодок. В них сидело от двух до пяти человек. Многие ловили с детьми. Все в спасательных жилетах. То там, то тут я видел, как рыболовы из воды поднимают серебристых бойких рыбок. Иногда на гирляндах приманок их сразу билось несколько штук.
Мы ловили на глубине 40 м, но течение постоянно сносило нас на более мелкие участки, и поклевок не было. Глубину определял Андрей. У него был прекрасный мультипликатор со счетчиком метров. В очередной прогон лодку завели подальше под ветер, и когда проходили пятак, на котором в основном крутились лодки, пошла скумбрия. Она начинала брать метрах в 3–7 от дна. Удары четко передавались через спиннинг в руку. Рыба хорошо шла на мушки с зеленовато-серебристым оперением, которые привязывались к коротким поводкам выше пилькера. Вскоре на пилькеры нам удалось поймать несколько маленьких пеламид и две мелкие трески.
Решили не тратить время на ловлю мелочи, а использовать тяжелые пилькеры по назначению, но для этого нужно было найти большие глубины. Отплыли за длинный остров, расположенный прямо напротив «горла» пролива. По карте нашли глубины 60–65 м. Но два прогона лодки по течению не дали никаких результатов. Когда нас вынесло на глубины 40–45 м, снова пошла скумбрия.
На базу вернулись, когда в разбросанных по берегам деревеньках уже загорелись фонари. Быстро почистили рыбу на специально отведенных для этого столах — они оборудованы по последнему слову техники. А в Берген приехали только в полночь.
На следующий день утро провели в одном из бергенских рыболовных магазинов. Покупали пилькеры, в основном 150–200 г, так как они оказались более-менее универсальными для ловли на разных глубинах с сильным течением, а оно здесь везде присутствует.
Приехали в Nautnes к 14 часам. Взяв ту же самую протекавшую лодку (другой по прежнему не было), решили идти на ней по проливу во внутреннюю часть моря, а именно в Hjeltefjorden, где, судя по карте, на небольшом расстоянии от берега на всем протяжении островов были глубины в 100–150 м. Мы потирали руки в предвкушении поимки крупной рыбы. Добравшись до просторов фьорда, пошли вдоль островной гряды на север. Учитывалось направление течения — с севера на юг. Наконец, выбрав место для ловли на глубине 120 м, стали дрейфовать в сторону нашего пролива. Мне на серебристый пилькер сразу попался окунь. Подъем с такой глубины был для него катастрофой: и без того выпуклые глаза от резкого перепада давлений вылезли у бедняги из глазных впадин.
Кроме поимки еще какой-то мелкой рыбешки, поклевок другой рыбы на большой глубине не было. Решили идти дальше на север к видневшемуся отдельному островку. Вокруг этого острова ловили безуспешно на разных глубинах, потеряв несколько пилькеров, пока до нас не дошло, что знаки на берегу с перечеркнутым якорем указывают на место с большим количеством зацепов. В дальнейшем мы обходили места, расположенные напротив таких табличек, чем, вероятно, спасли большое количество приманок.
От острова стали дрейфовать снова к своему проливу. В одном месте напротив каменистой бухты на глубине 60–70 м вдруг начала попадаться 3–4-килограммовая треска. Одна взяла на голые крючки пилькера, но все остальные брали на крючки с крупным желтым или белым кембриком и мясом наживленной вареной креветки. В азарте ловли снова не заметили перечеркнутый якорь на берегу, и тут же двое из нас оказались без пилькеров. К югу от бухты поклевки закончились. Тогда зашли еще раз к северной оконечности бухты и на втором проплыве снова выловили несколько крупных рыб.
Хотелось поймать треску-великаншу, поэтому пошли изучать другие места и глубины, но в итоге к дневному улову добавили только пару некрупных рыбин. В целом рыбалкой остались довольны и, не поздно вернувшись в хостел, от души накормили уловом и наших спортсменов, и иностранцев — всех тех, кто сам готовил себе еду в столовой.
Третий день опять начался с того, что мы посетили магазин рыболовных принадлежностей. Количество оставленных на дне пилькеров ощутимо било по карману, но ничего не поделаешь, пришлось покупать новые.
На этот раз хозяин базы порадовал нас. Откуда ни возьмись, у него нашлась для нас новенькая лодка с мотором. Наверное, он понимал, что если мы и этот день проведем на протекавшей лодке, то русский журналист напишет про здешнюю рыбалку что-нибудь нехорошее.
На сей раз мы отличились в ловле мольвы. Она обитает в основном на глубинах свыше 100 м. Теперь мы стали исследовать различные глубины на север от длинного острова, за которым в первый день ловили скумбрию. Дальше вдоль берега еще виднелись многочисленные маленькие острова. Мольва стала брать на пилькер и креветку во впадинах между глубинами в 40–50 м.
Там, где счетчик лески показывал 60–100 м, а каменистое дно обозначалось зацепами, обязательно клевала мольва весом от 0,6 до 2,5 кг. Крупнее не попалось, хотя эти рыбы вырастают до 25 кг.
Удары пилькера о камни быстро привлекали донную рыбу к приманкам. После поклевки не следовало зевать, а необходимо было сразу приступать к вываживанию, иначе мольва сразу искала укрытие в камнях и оттуда ее было трудно извлечь. Треска попадалась одиночная, было такое ощущение, что у нее просто нет аппетита. Тогда я ради эксперимента к тройнику пилькера привязал короткий поводок с крючком № 1/0, наживленный креветкой. Хватка трехкилограммовой трески последовала незамедлительно. Михаил тут же дополнил свой пилькер такой же оснасткой, и у него клюнула треска.
В одном из мест, куда нас снесло течением, мы оказались над участком дна, сильно поросшем водорослями, обрывки которых после зацепов часто оказывались на крючке. Я полагал, что в таком месте должно быть много различной рыбы, но два прогона и ловля на разных уровнях никакого результата не принесли. Удовлетворившись ловлей мольвы, мы пошли изучать новые акватории. Рассказы одного немца, встреченного вчера на базе, о том, что в Nautnese он регулярно ловит 8–10-килограммовую треску, не давали нам покоя. И вот на глубине в 80 м на желто-оранжевый пилькер Андрея что-то зацепилось. У него была самая крепкая и отлаженная снасть. Нечто тяжелое шло с большим трудом, но особо не сопротивлялось. После томительных минут вываживания под водой мелькнул толстый белый бок. Это действительно была треска. Получившую декомпрессию и слабо шевелящуюся на поверхности рыбу Михаил ловко подхватил багориком.
До наступления сумерек был еще час, но ловить больше не хотелось, ведь мы выполнили поставленную цель, поймав выдающуюся рыбу. По нашим прикидкам, в ней было килограммов пятнадцать. Но после взвешивания на базе оказалось, что в ней только 12,5 кг.
Назад мы шли не спеша, под тихо рокочущим мотором, любуясь суровыми пейзажами северного побережья и синевато-розовыми оттенками нарождающегося в облаках заката. Пара других рыбачьих лодок подошли одна за другой следом за нами к причалу. К нашему удивлению, улов у прибывших оказался невелик: всего несколько скумбрий. Наша же добыча собрала на причале целую толпу отдыхающих. Все они были удивлены уловом русских и восхищались нами на разных языках. Конечно, одной только мольвы было килограммов пятнадцать. Часть рыбы мы раздали тут же на базе англичанам, немцам, полякам, а часть увезли в гостиницу — кормить наших спортсменов.
Комментарии (0)