К вопросу о праве добычи

«Несправедливые законы не несут моральных обязательств» — эта более поздняя интерпретация изречений мыслителей Древнего Рима наиболее полно отражает положение дел в сфере охоты и охотничьего хозяйства нашей страны. Необходимость и сущность права непонятна и чужда большинству населения России, так же как и смысл свободы, которая отождествляется у нас с простором, вольницей. Но этот народ, героический и стойкий в делах, притесняемый завоевателями и собственной властью, выработал в себе защитный механизм от всякого произвола, выраженный как в мудрости фольклорного творчества, от пословицы «Моя хата с краю, ничего не знаю» и знать не хочу, так и до спонтанных реакций — ополчений, бунтов, революций.

Природа и история не баловали русских людей теплым и мягким климатом, постоянным и богатым урожаем, спокойной и мирной жизнью, разумным и правдивым государем, справедливым общественным устройством… Труд их всегда был тяжел, его результаты непредсказуемы, быт суров и неприхотлив, отдых весел и однообразен.

Охота, рыболовство и собирательство — это единственное естественное право человека, на протяжении многих тысячелетий служившее средством удовлетворения его потребностей в пище и одежде, положившее начало трудовой и экономической деятельности людей. Сегодня охота превратилась в дорогой способ отдыха и досуга для одних и недосягаемой привилегией для других.
Охотничье хозяйство, как отрасль, вид деятельности, это не сфера материального производства, как утверждают В.К. и В.В. Мельниковы, а сфера государственного управления, функция власти с ее всеобъемлющими у нас полномочиями, низким уровнем ответственности для управления и завышенными требованиями для людей. В СССР это были государственные, кооперативные и общественные охотничьи хозяйства, которые в современной России преобразовались в охотхозяйства различных юридических лиц.

Нельзя согласиться с абсурдным утверждением В.К. Мельникова, что «элементарной единицей управления в охотхозяйстве как отрасли могут быть только охотхозяйственные организации — конкретное хозяйство любого охотпользователя», что предполагает возврат к административно-командной системе экономики.

С нашей монопольной властью, с ее гипертрофированной идеологией и претензией на истину и право такая политика и управление уже привели к забвению во многом разумных социалистических идей, к развалу советских государственных и кооперативных охотничьих хозяйств и ведет к деградации самой охоты.

Еще одним аргументом в пользу ограничения вмешательства власти в хозяйственную деятельность является тот факт, что при одинаковых условиях перехода к рыночной экономике, созданных еще в СССР по инициативе партийной власти, наиболее демократичные в то время общественные организации охотников, где государственный контроль был минимальным, выжили и продолжают свою деятельность.
Отрицательным моментом переходного периода от административно-командной системы управления к рыночной экономике для охотничьего хозяйства является факт сращивания власти с бизнесом и ущемление прав простых охотников, что подтверждают многочисленные публикации и показывают, что справедливости придется ждать долго.

Причины кроются в противоречиях. Нельзя делить охотничьи угодья на общедоступные и закрепленные без ясного понимания четких целей. Такое деление ведет к усложнению жизни большинства, привилегиям меньшинства, еще большему разделению людей на богатых и бедных, трудностям восприятия политики власти и ее целей.

Охота — общественное явление, естественное право человека, вытекающее из самой жизни, ее эволюции и подчиняющееся законам природы. Но как понять слово «право», уяснить это понятия? Сделать это пытались, пытаются и будут пытаться многие люди. Давайте попробуем в этом разобраться и мы, охотники, прибегнув к примерам из нашей повседневной жизни и рассуждению.

«РОГ», №№ 1–3, 2016 год. Привлекли внимание три публикации: «Как бороться с браконьерством» Владимира Козлова, «Свобода воли» Александра Кудряшова и «Охотничьи ценности» Юрия Константинова. Не вступая в полемику с авторами (да простят они меня за формальное отношение к ним), попробую объяснить, в чем разница и в чем общность их мыслей и действий.

Статьи по содержанию и стилю разные, но в них много общего. Для всех охота является ценностью, и они пишут о том, о чем думают, правдиво. Все это делают по-своему, и правда у каждого своя, личная, осознанная, логичная, которую в целом и общем можно назвать частной правдой или правдой гражданина.

Юрий в своей статье к общим ценностям относит слово, охоту, литературу и отрицает чужую ценность.

Александр, рассуждая о свободе воли, подразумевает под этим свободу выбора (действий, поступков, мыслей) и протестует против ограничения этой свободы (что справедливо), в то же время, осознанно или нет, отстаивает интересы производителей и продавцов оружия, в чем нет ничего плохого.

Владимир объясняет причины массового нарушения правил охоты тем, что охотники (а ими могут быть люди, не только внесенные в реестр и имеющие охотничий билет) становятся браконьерами не за то, что «украли» частную или общую дичь, а за то, что попытались это сделать и нарушили общие правила. Браконьер и нарушитель — разные понятия, различающиеся между собой по смыслу, и само название статьи неверно, как и рассуждение автора о том, что если мы будем регулировать не количество добываемой дичи, а количество охотничьих усилий, то это будет более правильным.

Общим в этих трех статьях является то, что все авторы пытаются донести до массового читателя «свою правду». Они обращают свои мысли не только к читателям, но и к власти с просьбой, утверждением, убеждением в надежде, что она услышит их частную гражданскую правду. Но у власти свои цели и задачи, и ее олицетворяют люди, которые руководствуются в своей деятельности другими правилами.
В принятом Законе «Об охоте…» нет разъяснений многих статей и понятий, это делает власть и охотпользователь (охотник) самостоятельно, что говорит о несовершенстве закона. Приведу пример. Что такое разрешение и путевка, есть разъяснение суда, однако возникла проблема (противоречие) при проведении индивидуальных и коллективных охот. Путевка — это договор между юридическим лицом и охотником. Государство, как юридическое лицо, имеет общедоступные угодья и для производства охоты в них выписывает разрешение, которое получает охотник, оплативший сбор за пользование объектами животного мира и госпошлину, но путевку не получает. Другой подход к «частным» и «общественным» угодьям, где для производства охоты требуется и договор. При коллективной форме организации охоты в закрепленных угодьях государственные инспекторы начали наказывать охотников за то, что у них на одно общее разрешение, например на лося, нет путевки у каждого члена коллектива. Дело решилось только в областном суде, но до него дойти может не каждый сельский охотник.

Наш законодатель, разделив угодья на общедоступные и закрепленные, отдал предпочтение (не понятно, из каких соображений) частным интересам вместо общественных. Обсуждая перспективы охоты и охотхозяйственной деятельности в современном обществе, В.Г. Сафонов высказал очень хорошую, но не совсем правильную мысль: «Важно учитывать, что в условиях демократии любое, даже самое разумное решение требует общественного согласия и признания, ратификации».

Для большей ясности сказанного приведу пример из недалекой истории наших идеологических конкурентов и экономических партнеров. 26-й президент США (1901–1909 гг.), лауреат Нобелевской премии мира 1906 г. Теодор Рузвельт в 1909 г. писал: «…наиболее предпочтительный и более демократический способ сохранения дичи — системой общественных угодий и охраняемых заказников и нерестилищ, в то время как законы определяют условия, при которых все равнодоступно, могут стрелять дичь, и ограничения, согласно которым все равноправно должны наслаждаться привилегией». (По О. Леопольд , 1993 г., пер. А. Гуриновича).

Эта глубокая и справедливая мысль, ориентированная на охоту как общее благо, привела к признанию доктрины, определившей последующее развитие североамериканского менеджмента дичи. В дальнейшем это становится руководящим принципом, состоящим из трех последующих идей.

Дикие животные, леса, горы, сельскохозяйственные земли, реки и озера — одно целое.

Сохранение диких животных через мудрое использование — это общественная ответственность, а в частных владениях — общественное доверие.

Наука — инструмент осуществления этой ответственности.

Первым осмыслил особый набор факторов и влияние на обилие дичи О. Леопольд, в 1925 г. изложив их в рукописи «Управление дичью на юго-западе», которая при жизни не была опубликована. Позже он объяснил и описал механизм продуктивности популяции охотничьих животных в книге «Менеджмент дичи», изданной в 1933 г. в США.

Сегодня для нашей страны можно сформулировать такую доктрину следующей идеей. Сохранение диких животных через научное, разумное и гуманное использование — для частных пользователей общественным доверием, а для индивидуальных охотников честной добычей.

В заключение хочется привести правильное понимание права, философом и мыслителем современности, профессором Оксфордского университета Дж. Финнисом «…у правителя нет права на то, чтобы ему повиновались; но у него есть власть давать распоряжения и вводить законы, которые морально обязательны, и он ответственен за их принудительное применение. Этой властью он наделен ради общего блага».