Охота на глухаря оказалась непростой

Длинная плохая дорога утомила меня и я остановился отдохнуть в сосновом бору, откуда хорошо просматривалась окружающая нас тайга. По старой пограничной привычке я достал из машины бинокль и внимательно осмотрел окрестности.

Красный ковер из крупных гроздей сочных ягод манил к себе, но я мгновенно забыл о них, когда увидел в бинокль неожиданное – на старой корявой сосне неподвижно сидела крупная черная птица.

Это был глухарь.

Он нежился в лучах еще теплого сентябрьского солнца. Сердце мое екнуло. Теперь не до ягод.

Лихорадочно собираю ружье, рассовываю патроны в карманы камуфлированной куртки. Ну, и что дальше? Идти – увидит и улетит! Ползти – далеко, метров четыреста. Все!

Решено: где идти, где ползти. Вперед, от кустика к кустику, от камня до камня, от дерева к дереву. Вперед! Спокойно! Надо выбрать маршрут. Беру бинокль, выбираю. Есть подходящие укрытия. Но почти все расстояние (метров 300) придется ползти по-пластунски.  

Первые 50 м удалось пройти незамеченным. Крупные валуны и кусты скрывали мое продвижение к цели. У последнего валуна я залег и тщательно осмотрелся. Дальнейшее движение во весь рост было невозможно.

Нужно проползти метров шестьдесят до корявой осины и далее снова осмотреться. Ползу, как положено по солдатской науке. Главное – не наваливаться всем телом на сухие сучья: не дай бог, птица услышит треск.

Впереди болотная продолговатая лужица. Обогнуть – далековато, лезу прямо, почти плыву. Выполз на сухое место до нитки мокрый. Мне не холодно. Даже жарко. Пот заливает глаза, это мешает. Вот и осина.  

Далее нужно преодолеть полянку открытого типа, но заросшую высокой травой и редким малинником. Ползу. Плохо ползти по осоке. Руки, как не старался быть осторожным, порезал в нескольких местах. Сочится кровь. Траву и малинник раздвигаю медленно, без шума, проползаю метр, снова раздвигаю, снова ползу. Медленно, но поляна уже позади.

Впереди еловый подрост, густой, и это усложняет движение. Сухие нижние веточки трещат, но птица не видит меня совершенно, хотя я заметил, что глухарь несколько раз повернул голову в мою сторону. Неужели видит? Нет, не видит, а то улетел бы.

Лежу, не шевелюсь, пусть успокоится. Еловые иголки проникли на голое тело, нестерпимо колются – терплю. Но вот еловый подрост закончился и далее почти открытое пространство до 20 метров. 

Глухарь заволновался, закрутил головой, приподнялся, нервно прошел несколько шагов по толстому суку и остановился – весь внимание Ну, думаю, сейчас упадет вниз, расправит крылья и улетит. Обожди же, обожди!

Мне осталось проползти метров десять, и можно стрелять, 50 метров до цели! У меня четыре нуля – возьму.

Торопливо кладу левую руку на гранитный камень – хрясть! Это мои часы не вынесли грубого обращения. Хрустальное стекло – вдребезги.

Глухарь ходит по сучку, вот-вот сорвется. Целюсь под крыло, ближе к шее. Пот заливает глаза. Сердце выскакивает из груди, напряжение беспредельное. Никогда, даже в самых сложнейших ситуаций пограничной службы, я так не волновался.  

Выстрел! Глухарь, как гимнаст, делает полуоборот вокруг сучка, цепляясь когтями за сучок, на секунду зависает и, не расправив крылья, с шумом, обламывая мелкие сухие ветви, падает на землю.  

Все! Я победил его. Мое упорство, умение, терпение оказались выше, чем его бдительность. В нашем состязании, которое для меня было только сильнейшим всплеском чувств, для него было проиграно и стоило жизни.

Подбежал к убитой птице, и в то же мгновение моя радость победы как-то неожиданно стала исчезать, и возникло чувство жалости. Впрочем, это бывает почти всегда, на любой охоте, при добыче любого зверя.  

Я молча шел к машине, прихватив глухаря левой рукой за шею, которая была перебита одной дробиной. Одно крыло также было перебито, и несколько дробин вошли в туловище, вероятно, не причинив ему смертельной раны, так как при обработке тушки оказалось, что вошли они на глубину не более 0,5 см.  

Теперь можно было спокойно уложить добычу в багажник машины и заняться сбором прекрасной ягоды – брусники, тем более что ее употребляют при приготовлении глухаря.  

В заключение скажу, что более трудной охоты на глухарей, чем эта, у меня не было никогда, хотя и охотился я на эту древнюю птицу в Карелии довольно часто, в течение последующих пяти лет. Эта охота еще памятна и тем, что в моей охотничьей жизни это был первый глухарь.