К плюсам статьи отнес бы и очевидную независимость выраженных в статье взглядов автора от узких интересов влиятельных охотхозяйственных структур – Охотдепартамента, Росохотрыболовсоюза, объединений охотпользователей и охоттуристов (аутфиттеров).
Логика М. Кречмара, как я ее понял, такова. Основная проблема охотничьего хозяйства – тотальное браконьерство. Сейчас государство не способно самостоятельно с ним справиться, и целесообразно отдавать угодья в аренду под охотхозяйства. «Через 20–40 лет вырастет новое, относительно законопослушное поколение, можно будет переходить к подлинно эгалитарной модели», государство к тому времени нарастит мускулы, а перевести угодья охотхозяйств обратно в общедоступные можно резким повышением арендной платы.
С тем, что браконьерство как образ жизни расширилось за послеперестроечные времена, спорить не стану. Мнение, что идеи и стили жизни не побеждают друг друга, а отмирают вместе с поколениями, в общем, тоже имеет подтверждения. Есть прецеденты и временных уступок государства – в 1920-х наше уступило экономику частникам (новая экономическая политика), а через 10 лет, когда первоочередные проблемы были решены, нарушило свое обещание, что НЭП – это «всерьез и надолго», и развезло нэпманов по лагерям.
Указанные М. Кречмаром сроки уступки (20–40 лет) обеспечивают смену одного-двух поколений и близки к предусмотренным новым законом «Об охоте…» срокам действия охотхозяйственных соглашений (20–49 лет). Не стану здесь оспаривать и текущую слабость государства – правительства.
Остановлюсь на двух предположениях М. Кречмара, одно из которых кажется мне спорным, а другое – ошибочным.
Спорно, на мой взгляд, то, что государство правильно использует передышку, которая будет ему предоставлена принятием на себя его обязанностей арендаторами. Известно, что орган, лишенный надлежащей нагрузки, ослабляется, атрофируется, деградирует. Зачем государству усиливать свой охотнадзор, если эффективно действует неправительственный? Зачем ему реализовывать в целом дельные предложения М. Кречмара, если охотхозяйства сами поддерживают порядок? Говорю о спорности, а не ошибочности этого представления, поскольку был все же прецедент одновременного укрепления охотпользователей с охотнадзорными правами и государственного охотнадзора в 1960–1980-х годах. Может ли этот опыт быть воспроизведен, или он является результатом уникального сочетания «развитого социализма» и неожиданного нефтедолларового изобилия, судить не берусь.
Ошибочным представляется мнение М. Кречмара о способности арендаторов, охотхозяйств справиться с браконьерством, поддержав «временно ослабшее» государство. Речь не о том, что у охотпользователей нет прав государственного охотнадзора. Дело в том, что преобладающий, по-видимому, побудительный мотив обыденного и протестного браконьерства – трудность легализации, законной реализации права на охоту. Арендаторы активно реализуют свои возможности произвольно ограничивать охотничий доступ запретительными, запредельными ставками платы и прямыми запретами и ограничениями, да и чересполосица мелких охотхозяйств сама по себе – проблема для охотников. Поэтому арендаторы, усиливая натиск на законопослушных охотников, одновременно стимулируют их уход в «системные» браконьеры. То есть сами охотхозяйства являются мощным фактором усиления браконьерства, и суммарный эффект от закрепления угодий может быть прямо противоположным декларируемому. Это как если бы врач, видя пациента с огромной кровопотерей, не зашивал порванную артерию, а вводил бы препараты, повышающие давление, – тем самым он только усиливал бы кровотечение, и ничего более. Так и массовое закрепление охотугодий для борьбы с браконьерством без устранения или смягчения его первопричин способно лишь усугубить проблему браконьерства.
Теоретически возможно сбалансировать плюсы и минусы закрепления возложением на арендаторов обязанностей в отношении массового охотника, но для этого нужны две вещи: профессиональная работа уполномоченного федерального органа власти и законодательные основания, которые сейчас полностью отсутствуют – новый закон «Об охоте…» порушил без права восстановления механизмы такого балансирования, созданные во многих регионах. Отсюда – растерянные неопределенные обещания высших госуправленцев учесть интересы охотников.
Поэтому не поддерживая массовые отъемы охотугодий у обществ охотников (вроде того, который предпринят в Ивановской области), не вижу оснований возлагать какие-либо надежды и на противоположный процесс – массовое закрепление охотугодий.
Комментарии (0)