Отрадно, что в отличие от бывшего «шефа» российской охоты Гордеева, новый министр охотник, а стало быть, должен видеть и хорошо знать существующие проблемы в этой области. Замечательно, что он не приемлет активно культивируемую охоту в вольерах, горы набитой дичи и стрельбу в одомашненных животных. Приятно отметить и то, что свою работу в сфере охотничьего хозяйства он собирается начать с общения со специалистами и самыми известными охотниками России. Совершенно согласен с ним, что именно в выслушивании и обсуждении точек зрения всех заинтересованных сторон, в выработке компромисса и есть единственный выход из тупикового состояния Российской охотничьей отрасли.
За последние два года в «РОГ» вышел ряд моих «проблемных» статей по текущей ситуации и по намечающимся тенденциям. Нашел свое отражение в этих публикациях и принятый недавно закон «Об охоте…», который вызвал негодование части российского охотничьего сообщества. По итогам 2009 года неоднократно критикуемый мною Росохотрыболовсоюз (РОРС) признал мою критику наиболее объективной, а предложения наиболее конструктивными. Краткое резюме из опубликованных материалов мне и хотелось бы сейчас изложить.
Общеизвестно, что российская охота и рыбалка исторически были всенародным достоянием, доступным всем слоям населения. Начиная с шестидесятых годов прошлого века, охота стала традиционным и достаточно массовым видом отдыха на природе большого числа нравственно здоровых соотечественников. В большой степени этому способствовали общественные объединения охотников с закрепленными угодьями, на базе которых по всей стране образовалась система охотничьих хозяйств. Как известно, почти все эти хозяйства имели и в значительной части пока еще сохраняют грамотную территориальную привязку угодий, квалифицированный штат егерей, технику, инфраструктуру. Организация охотничьего хозяйства была понятной, простой и доступной. Перестройка и перевод России на рыночные рельсы повлекли за собой новые тенденции в сфере охоты. Введенная система выдачи долгосрочных лицензий на право пользования объектами животного мира, а не на ведение охотничьего хозяйства, создала нездоровый ажиотаж в этой сфере. Крупные холдинги и многочисленные нувориши взялись где можно и где нельзя столбить участки, покатилась волна рейдерских захватов угодий, началось повсеместное вытеснение из этих угодий местных охотников.
Охоту сегодня все чаще позиционируют как модное дорогое хобби, зародились всяческие уродливые охотничьи соревнования вроде варминтинга, стрельбы в вольерах, стрельбы в одомашненных фазанов. Повсеместно откармливаются и охраняются стада кабанов, сжирающие все живое, – кладки, птенцов, новорожденное и молодое зверье. Охота в большинстве частных хозяйств для посторонних охотников допускается почти исключительно на кабанов и только с вышек. Традиционные русские охоты, в том числе и с подружейными собаками, решительно пресекаются. В прайс-листах большинства частных хозяйств на фоне астрономических цифр появились сантиметры и миллиметры рогов, клыков и копыт. Эту тенденцию тут же подхватило и руководство большинства обществ РОРСа, ВОО и других. Процветает откровенная спекуляция и продажа воздуха. Так цена одного дня при самостоятельной охоте на уток в ближайших к Москве областях прошлой осенью достигла 500 рублей (примерно столько стоит охота на оленя в Канаде). Причем в эту самую утку (рябчика, тетерева, глухаря, зайца и т.д.) хозяйства не вкладывают ни копейки. Заплатив приличные деньги, охотник получает шанс… вообще ничего не увидеть. У некоторых новых охотхозяйств нет прайс-листов, но это означает лишь то, что человек из районного или областного центра, проохотившийся в этих местах всю жизнь, будет развернут оттуда пограничной стражей. Это угодья новых удельных князей и их друзей. Разве это – будущее российской охоты?
Сомневаюсь, что с такой постановкой вопроса согласятся простые русские люди, составляющие большинство охотников. Понятно, что значат для людей, увлекающихся охотой, регулярные выезды на природу. Таким людям нельзя просто сказать: «Повесьте ружье на гвоздь и поменяйте свое увлечение!» Или: «Поезжайте охотиться за семьсот километров, где чуть дешевле!». Передавая животный мир из общественных рук в частные, государство не решает ни одной своей проблемы. Попытка ввести арендную плату за землю, лес, а в перспективе и воду едва ли дадут бюджету значительные средства. Плата эта большой быть не может по определению – ведь это не нефтеносные участки, а символическая плата государству ничего не даст. Частники, утверждающиеся в мысли о владении животным миром на правах хозяев, будут устанавливать свои, отличные от государственных порядки и правила. Будут продолжать наращивать цены и провоцировать охоту без разрешений. Охотники, не имеющие никакой возможности заплатить за охоту, автоматически перейдут в разряд браконьеров. Ранее абсолютно законопослушные люди резко прибавят головной боли МВД, различного рода инспекциям и егерям, которые вместо организации охот начнут гоняться за нарушителями. Государственный контроль и управление охотхозяйством при этом полностью теряется. Кто, сколько, когда и почем стреляет – будет неизвестно. Как захотят так отчитаются. Так что же это даст государству? Деньги? Нет! Порядок, устраивающий всех? Тоже нет! Остаются резонансные конфликты вооруженных людей в угодьях, рост социальной напряженности и новый виток классовой вражды. А кому и зачем это нужно?
Я вижу решение проблемы в изменении государственного подхода к охоте, и изменение это вполне под силу новому руководителю отрасли, свободному от догм и лоббизма. Тем более что новый закон еще даже не вступил в силу и вполне может быть скорректирован в любое время. Суть предлагаемых изменений не открывает Америки и заключается в возвращении объектов животного мира (или проще – дичи) в государственную собственность. Утки и вальдшнепы, улетающие на зиму во Францию, или лоси, гуляющие из одной области в другую, а затем в третью, – это же в конце концов не приватизированные заводы, здания и другие объекты! А зайцами, глухарями и тетеревами управляет Господь Бог. Такая практика приносит многомиллиардные доходы и американскому, и канадскому бюджетам, притом что охотничьи законы и правила там всех устраивают. В нашей российской ситуации такая рокировка не повлекла бы за собой никаких имущественных перемен. Закрепленные угодья, как общественные, так и частные, остаются закрепленными угодьями. Что касается их размера, то пожалуй, разумно было бы сделать для владельца долгосрочной лицензии или охотхозяйственного договора тысяч 10 (или 15) гектаров, привязанных к инфраструктуре, бесплатными, а на остальную площадь ввести аренду. Не хочешь или не можешь платить аренду – довольствуйся 15 тысячами га, а остальные отдай другим. Вот это и заставит руководство того же РОРСа и ВОО напрячь голову, унять свои аппетиты и поделиться со страной либо финансами, либо территорией охотугодий. Государство, владея животным миром, устанавливает свою цену на каждый вид дичи и уполномочивает охотпользователей всех форм собственности продавать госразрешения на охоту со своим интересом, не превышающим госцену. А вот стоимость обслуживания (базы, лодки, катера, снегоходы, бани, лошади и др.) пусть устанавливается охотпользователем на свое усмотрение, исходя из здравого смысла и рыночной конкуренции. У государства появятся реальные возможности обязать охотпользователей развивать различные виды охоты, а стало быть, перейти от повального свиноводства и беготни за лосями к комплексному развитию. Появятся рычаги управления отраслью, и возможности контроля за ней.
Стоимость охоты может быть установлена в виде оплаты государственного разрешения единого образца (БСО ) на основные виды дичи за один день охоты. (в виде БСО может быть установлена стоимость и сезонного разрешения ).
В качестве примера привожу возможную стоимость госразрешения на основные виды дичи в центральной европейской части России (см. таблицу. – Ред.).
Стоимость охоты, устанавливаемая по путевкам охотпользователя, должна быть не более 100 % от стоимости госразрешения.
Вне зависимости от статуса угодий право и возможность охоты местного охотника (т.е. охотника, проживающего на территории угодий) должна гарантироваться заключенным соглашением в виде предоставления сезонных разрешений на один или несколько видов нелицензионной дичи. Стоимость сезонного разрешения может находиться в пределах стоимости десяти разовых разрешений на данный вид дичи. Охотсоглашение должно предусматривать квоту на охоту местных охотников от 10 до 20 % на лицензионные виды с обязательным егерским сопровождением (кроме тетерева, глухаря, бобра, барсука ).
Помимо того что подобная концепция сделает охоту доступной для всех, она еще и принесет значительные средства государству. Только 100 000 охотников, сходивших 10 раз в сезон на утку и потративших на это совершенно приемлемую сумму в 1000 рублей, пополнят бюджет на сумму 50 000 000 руб. Почти столько же заработают охотпользователи, не считая стоимости сопутствующих услуг, предоставленной техники, баз и так далее. Можно себе представить, что при таком подходе получит государство, если пара-тройка миллионов охотников-сограждан получит возможность достаточно доступной охоты. Будет на что выстроить мощную федеральную инспекцию, на что снабжать государственных инспекторов самой совершенной техникой, реально карать хапуг-отморозков и приумножать природные богатства России. Возможно, посмотрев на все это со стороны, из подполья, из глубинки выйдут еще тысяч пятьсот соотечественников – оформят госохотбилеты и легализуют свои тулки.
Пожалуй, основной проблемой современной России считаю бедность большей части ее населения. Думаю, всем понятно, сколько народу перебивается на пенсии и зарплаты в 5–10 тысяч рублей в месяц. Это жители глухих деревень, сел, развалившихся колхозов, Богом забытых районных центров, бюджетники или наемные работники областных центров. В повышении уровня и условий жизни простых людей, в подъеме сельского хозяйства и промышленности вижу главные задачи руководства страны. На решение этих непростых задач уйдут многие годы. Очень хотелось бы, чтобы эти годы прошли под эгидой спокойного роста, а не в битвах за перекройку. Нельзя и не нужно лишать огромное количество русских людей любимого увлечения, зачастую единственной и последней отдушины. Ни к чему хорошему это не приведет.
Я верю в огромный охотничий потенциал России. При грамотном развитии огромные средства от охотничьего туризма, и внутреннего и внешнего, могли бы принести Байкал, Алтай, Ямал, Якутия, Камчатка, Астраханская область и многие другие регионы Родины. Перспективы развития огромные. И для этого лишь нужен простой и понятный для всех механизм.
ОТ РЕДАКЦИИ:
Напоминаем читателям, что мнение редакции «РОГ» может не совпадать с мнением авторов наших публикаций.
Комментарии (0)