Как отучить гонять косулю?

Поделюсь собственным опытом, как я приучал собаку к правильному и прогнозируемому поведению на охоте.

Летом прошлого года ко мне перешел выжлец русской пегой гончей в возрасте двух лет, выросший в вольере. Все освоенные им команды исчислялись числом не более пяти: «поехали», «иди отсюда», «убери морду», «вот-вот-вот»…. Хотя в поле его водили – какой никакой, а «полевой досуг» обеспечивался. Прошлый хозяин выбраковал собаку за плохое послушание и гоньбу косуль. Но выжлец был хорошего происхождения, с высокими дипломами (у предков) по зайцу. При работах в одиночку по зайцу какие-то проблески у него бывали, что и подвинуло меня к рискованному приобретению.

Общение с выжлецом началось с того, что собака была вывезена в деревню, пару дней содержалась на цепи. На третий день на поводке он был выведен в поле у деревни и отпущен, но в компании дратхаара. Я надеялся, что за счет дисциплинированного дратхаара удержу выжлеца в непосредственном контакте, хотя бы визуальном. Дело закончилось поимкой… курицы: схватил ее славный дратхаар, но спровоцировал «скандал» выжлец. Потом состоялся яркий парный гон за телятами.

Я рассуждал так: если собака не пойдет в руки, то, запомнив окрестности, хоть вернется к миске с кашей. Поэтому вторая прогулка прошла на поводке уже в некой дали от деревни. Третья – там же, но без поводка. Выжлец погонял лисенка, но вернулся не ко мне, а к машине, смотался в деревню, правда, на сей раз сосредоточился на местных собаках. После трех ужасных по своим итогам прогулок был избран способ выправления. Собаку забрали в городскую квартиру.

Она не знала ни подъездных дверей, ни лифта, ни «манер» туалета – ничего. В квартире ее пришлось коротко привязать и каждые два часа выводить на улицу. В результате месячных трудов новосел принял правила квартирного содержания, выучил минимум команд («сидеть», «ко мне», «нельзя»), научился цивилизованно идти на поводке и не рваться к каждой встречной соплеменнице. В поле дела шли хуже. По лисам и зайчикам короткие работы были, но ни о каком взаимодействии речи не шло. Отпущенный, он отдалялся и занимался поисками зверя по своему разумению. В конце концов воспитательные меры ужесточились. Собака была переведена на «ручное кормление». Это означало, что все попавшее в рот выжлецу доставалось ему только за какие-либо положительные действия.

Я повесил на пояс сумочку с едой и кормил его не дома из миски, а в поле с рук. Собака явно недоедала, но так было задумано.

Очень скоро (через три дня) выжлец понял, как и где ему подкормиться, перестал сильно удаляться, взял за привычку каждые 5–15 минут проверять, где я и нет ли у меня для него вареной куриной лапки. Я прятался, он искал, я менял направление движения, он за этим следил.

На свист летел сломя голову, в руки давался охотно.

С жесткого режима я собаку снял, но куриные лапки или кусочки говядины она получала по старой схеме – только с рук. Вне сезона все наладилось. Собака гоняла (скорее толкала), я не мешал. Если выходила ко мне без зова, то я ее только гладил. Если по моему зову, то поощрял едой. Упражнялся во всех вариантах. Срывал с работы и отпускал, накликивал на перевиданного зверя, снимал и уводил.

С началом сезона картина изменилась в худшую сторону. Причина – компания охотников, которым нужно много зайцев и не нужны лисы, и другие гончие собаки-балбесы. Выжлец стал срываться, пропадать на полтора-три часа «за компанию» с ними. Был реальный риск, что кто-то стрельнет по косуле, и тогда весь наш труд пропадет даром. Пришлось отказаться от общества других собак и охотников. Результат сказался немедленно. По лисе в одиночку собачка уходила не более чем на час, по зайцу дольше, но, как правило, по зайцам «ковыряния» проходили на виду.

С работ по гонному зайцу выжлец не снимался никогда. Пока он водил у земли носом, я стоял на виду, постепенно смещаясь в сторону хода зайца. Иногда это давало результат, гон возобновлялся.

Динамика стала заметной с того момента, когда из-под собачки стал добываться зверь: зайцы, пяток полноценных лис. Битых зверей я давал потрепать, но только в моих руках. Первых зайцев ошкуривал, потроха и голову скармливал на месте. Пока разделывался зайчик, выжлец на привязи «драл глотку», подгоняя хозяина.

Была тройка срывов за косулями, но не более чем на полтора часа. За косуль и долгие отлучки ругал, ничего не давал, брал на привязь и уводил к машине. Вечером «забывал» покормить. Косули периодически попадались на глаза, но в такие моменты выручала сумка с едой. Свисток, собака у ноги, а при виде куриной лапки опасность срыва становилась ничтожной. Непоощряемый интерес к косуле заметно падал. К зайцу рос.

С выпадением снега жить стало легче. Места, где есть зайчик, видны, следовательно, из машины выходишь по месту. Если на снегу мешанина из следов козы и зайца, то за тычок в козий след – ругань, в заячий – поощрение.

Гончатникам известно, что внутри стаи или смычка гончие прекрасно знают, какая из собак пустобрех, а какая отдает голос верно. Так вот, с выпадением снега, а в чернотроп при подъемах зайца из-под меня я издавал негромкий специальный свист – наклик на горячий след. Выжлец очень быстро проникся доверием к моему позыву, и если я свистел, то он бросал все и подваливал. Эта очень важная, заложенная природой связка не раз спасала собаку от гона за косулей. Никогда всуе не кричите: «тут-тут-тут!» или что-то в этом роде. Только по делу или по крайней нужде. Например, в непосредственной близости прогремел выстрел, гончая на него отреагировала, но с помощью собственного наклика вы удержите собаку у себя. Не становитесь в глазах собаки неквалифицированным пустобрехом!

Или еще пример. Выжлец ходит по заячьим жирам, я выхожу на «скидку» с жиров. Стою, молчу. Собака мимоходом оказывается рядом, бросает на меня взгляд, и я отвечаю ей тем, что указываю на скидку! Очень скоро при затруднениях на жирах и сколах собака целенаправленно приходит «за подсказкой»! Подошла на мгновение, посмотрела на хозяина, как бы спросила: «Не видел?» – и ушла дальше.

Если все же выжлец ушел за козой или лисой, стою час, а то и все три на месте. Всегда до возвращения гончака. Особо не зову, трубы нет. Без трубы обвешан амуницией, как новогодняя елка игрушками (ружье, патронташ, сумка с собачьей едой, фотоаппарат, телефон и т. п.). Идти за ушедшим в неизвестность гоном бесполезно, степь большая, всю не обежишь. Выжлец не ходит своими следами обратно. К месту начала гона он идет по ниточке от места, где потерял зверя. Как ни устала собака в работе, но она идет к хозяину в первую очередь с вопросом: «Не видел?». Кроме того, уходя за гоном, я понял, что провоцирую беду. С «собачьих пеленок» современная собака приучена к машине. Уставшая, не встретившая хозяина «на месте», она идет к машине – там вода, еда, там скорее всего и хозяин. А машина зачастую стоит на асфальте с интенсивным движением…

Считаю, что очень важно не скакать по угодьям, а именно ждать на месте. Уже было так: на «издохе» моего терпенья лиса выходит, и валящаяся с ног собака получает 100 баллов бонуса в копилку «вязкости». Воочию убедился, что выжлец не переходит с лисы на лису, с зайца на зайца. Так что если гон начался, то его финиш будет там же, где и старт. Видно так заложено в собаке.

Постепенно интерес выжлеца к косулям сошел на нет. Мы все смелее стали посещать частные угодья, где косуль и кабанов считают сотнями. Нас интересуют в первую очередь зайцы, во вторую – лисы. Поскольку интересен заяц, то изначально стараешься набросить собаку в заячьи жиры, а уж как примет, то сорвать его на другого зверя сложно. Сама манера поведения собаки в угодьях стала иной. Ушли в прошлое «сабельные походы», мы охотимся на заранее выбранной ограниченной площади, топчем ее до подъема зайца.

Апогеем терпеливого налаживания контакта с собакой стал случай в феврале, в конце сезона. Гонная другой гончей косуля выскочила в чистом поле лоб в лоб на выжлеца. После запрещающего окрика был прогон метров в 50, и косуля брошена, притом что другая собака прошла мимо нас «со свистом». Спас тот самый верный наклик. Выжлец бросил косулю, не поддержал другую собаку, зато подвалил на голос вожака своей стаи – мне он верит больше, чем себе, и в этом главный ключик успеха.

В апреле выжлец заработал III диплом по зайцу русаку. Во время весенней нагонки не раз, не два натыкался он на свежайшие следы косуль и кабанов. Реакции практически никакой. Собака «заточена» на русака. Точнее, «переточена». Трудов положено много, но в том и сладость.

Даже в таком объемном повествовании не отражены все нюансы конкретного примера выправления гончей, но вывод очевиден: гончая и охотник должны стать единой стаей, в которой главное место и сумка с едой – у человека.