В один из выходов начала ноября, отправился в место, где не было поблизости жилья. И собаки не нашли бы лису. Лесовозная дорога шла в глубь леса, огибала болота, пересекала ручьи и уводила к заветной гриве. Выпавший снег на кануне не глубок. Небольшой минус бодрит, идти весело и легко. Смычёк тянет, перспектива кажется привлекательной. Но проходим, первый километр и заячьих следов нет. Проходим второй, опять та же картина. Видно первый снег не по нраву зайкам. Что же, отпустим верных помощников, пусть они трудятся и побудят зайку. Лисьих следов нет, это радует.
Спущенный смычок, заждавшись свободы, помчался прямо по лесной дорожке. Поднимаю голову, первый снег радует глаз. Воздух вокруг как хрусталь, вдыхаешь, и он внутри у тебя расширяется. Всё вокруг тихо притаилось и это верно. Раздаётся не помычка, а скорее добор. Неуверенный голос, редкий, это молодая выжловка начинает подбираться. К кому? Быстрым шагом нагоняю их по следу. И встречаю цепочку аккуратных, круглых, без когтей следок.
Утренний след рыси, вышедшей из ельника на дорогу. По ней она прошла метров сорок, свернул к моховому болотцу. Где теперь не уверенно пытается раскрутить работу моя молодая выжловка. Вот виднеются их спины, среди при порошиных кочек болота. Продвигаюсь в перёд по дороге, собаки, верно двигаются в моём направлении. Ещё вперёд, след рыси с тем же неспешным ходом выходит на дорогу опять. Выжловки упираются в мой след. Молодая выжловка не обращая внимания, продолжает пыхтеть и следовать начерченному маршруту. Старшая выжловка наоборот, подходит, встаёт на задние лапы. Чем-то она не довольна, что-то не нравиться ей. Недолгая жизнь по человеческим меркам, но бурная довольно продолжительная по меркам гончих. Подсказывает, что это авантюра и старые шрамики тому напоминания. Но что может быть приятней для собаки, чем почёсывание за ушком. Успокоившись, опускается на землю.
Молодая выжловка исчезла из поля зрения. Голос перестала отдавать, видно проанализировала ситуацию, след давнишний, перестала горячиться. Ну, что подходит время первого чая. Котелок в рюкзаке. День начат, надо ждать. Старшая выжловка уходит в ельник в надежде побудить зайку. Начинаю налаживать костерок, думаю, где взять воды. И тут, как выстрел. Выжловочка молодая, отдаёт голос. С настойчивостью, значит, подзывает товарку, приближается. Подождём с чайком. Котелок убираю в рюкзак. Костёр не тушу. Про себя думаю, не порскал. Значит, зверь меня чувствует, но точно не знает, есть ли я. Время тянется, костерок без очередной порции веток, тухнет. Что-то и старшей выжловки не видно. Перешла в не зоны видимости. Затянувшуюся паузу, прерывает дружный гон. Как по команде выжловки залились. Гон начался приблизительно в километре, что же надо двигаться и посмотреть, кого они приняли. Обогнув выруб, по краю. Натыкаюсь на размашистые махи, крупной кошки. И вслед за ним, тянутся два следа, принадлежащих моим помощницам. Помня предыдущие опыты, которые подогревают азарт. Принимаю решения вставать на следу зверя, есть вероятность, что он пойдёт своим следом, сделав кружок и выйдя на него. Но мой расчёт ошибочный. Зверь не делает повторов. Он не идёт на край болота, кружит, петляет в ельниках. Забирается в камыши по окраинам болот, но не идёт. Как будто ищет что-то, но что? Занимаю очередную позицию, пол горушки. Среди ельника, внизу начинается обширное болото. А по границы болота и ельника, небольшой камыш растёт. Раз ему нравится так этот рельеф, буду ждать. Гон, повторяя очертания гривы, двигается в мою сторону. Дыхание учащается, во рту пересохло. Слышится шум, но шум приближающийся рыси, наверно другой. Какое то стадо идёт в мою сторону, неужели нашли по ходу копытных и теперь их прут в мою сторону. Ружьё не убираю из плеча, но голову оторвал от прицельной планки. Минуту спустя в сорока метрах выпрыгивают два лося. Матка и молодая коровка. Разбив снег в канаве, разбрызгивая грязь по белому снегу вокруг.
Они как знают, что я прячусь в пол горушки. Отворачивают на дорожку и уходят в болото, что бы пройдя сотню метров перейти на другую гриву.
Напряжение даёт знать, руки тяжелеют, пить хочется катастрофически. Настроение падает, охота на лося не входила в мои планы. Ладно, ждём собак, они уже близко. А гон, как приближался, так же плавно отвернул в сторону и пошёл уже по болоту, не выходя на лосиный переход. Интерес заставляет меня пройти по болоту сто метров. И что я вижу, лоси спокойно отстаивались, площадка вся покрыта свежими следами и сквозь неё проходит гонный след. Всё избито и сразу не различишь. Начинаю разбирать, а гонят они по-прежнему кошку. Это она видно ищет помеху, чтоб отделаться от назойливых собак. Это хорошо, не подменили и то дело. Надо передохнуть. Выбрался обратно на дорожку, костерок, чаёк и настроение класс. Пережитое проигрывается в голове, мокрые сапоги сняты, бельё сушится, жизнь налаживается. Гона не слышно, наверно на дерево забралась, уже почти пол дня гоняем, скоро стемнеет. Отдохнув, приободрившись, начинаю поиск собак. Поднялся на гриву, нашёл открытое место, болото вокруг и собак слышно. Не хочет она на дерево сегодня и погода не её, след остаётся печатный собакам гнать хорошо. Да, дела, рысь на дерево пойдёт, там будет сидеть, ждать прихода охотника,
а не идёт. Через час темнеет, труба начинает свою песню уныния «иди ко мне, иди ко мне» зовёт и зовёт гончих. Старшая выжловка, собрав младшую, приходят. И мы вместе направляемся к машине, которая дожидается нас, спрятавшись в ельнике, подальше от посторонних глаз.
Дома хорошо, тепло, светло. Собаки, наевшись, забираются спать. Но азарт брат охотника, он начинает уговаривать:
-Надо завтра ехать, зверь сейчас тоже спать будет, он устал!
Подавшись, ставлю будильник на пять утра. Чтобы за час до рассвета быть на месте.
Утро, как приятно чувствовать спортивную боль в мышцах по всему телу. Забытое чувство юности. Боль в мышцах, радость в теле, да было как будто не со мной. Ну ладно, надо живо одеваться, хорошо ночь длинная. Рано встаёшь, а выспался. Собаки на улице тоже шевелятся, потягиваются, прогоняют вчерашнюю усталость. Утром началась оттепель, таким темпом к обеду весь лес будет в воде. Сборы закончились, посадка в машину то же. Дорога увлекает нас к месту. Прибыв на место, находим свежие следы. Рысь опять кружит по участку в надежде точно найти, кого-то. Она как привязанная, видимо ей здесь очень комфортно. Собаки на привязи, я им показываю след. Можно сказать, тыкаю носом. Старшая выжловка смотрит с выражением:
-Опять?
Младшая интересуется, тянет поводок. След показан, можно спускать собак в полаз. Освободившись от привязи, молодая выжловка устремляется вперёд, старшая следует за ней, надо значит надо. Да, на такой тропе, след пахнет о-го-го. Прогулка по лесу становится приятным время провождением. Даже дятла не слышно, сыро. Какая то машина шумит вдалеке, какая машина здесь. Да это мои девчонки работают. Интересно кого они раскопали, хотя, молодая выжловка уперлась и дошла до рысака. Так и есть, надо определить по местности, куда они пойдут, постараться учесть вчерашний опыт. В болото врезается грива леса и на ней есть ручей. Пойду на этот ручей, рысь пойдет краем болота и упрётся в ручей, а по нему может подняться на гриву. Выдвигаюсь, а гон идет с перемолчками, сколами не так как вчера. То ли сырость, то ли собаки устали, а может зверь хитрит. Добрался до места, сильный ельник по берегам ручья поднимается ковром на гриву с болота. Да и на самой гриве ели, вековые. Прекрасное укрытие, сажусь на поваленное дерево в основание одной из них. Будем считать замаскировался. Сидеть, не бегать. Можно подумать о том, сём. Вот при таких мыслях замечаю движение в ельнике.. Не спеша, выходит лев. Прямо по курсу ты видишь не рысь, а льва. Это наверно от возбуждения. Ощущаю скользящий взгляд по себе. Холодный и пренебрежительный. Мягкие движения зверя, лёгкое подёргивание ушей, ветерок, колышущий пожухлую траву с остатками снега, всё накладывает сказочное впечатление. Не угадал я с местом, сижу на виду. Пока я не двигаюсь он меня не видит, но как только я шевельнусь, он моментально исчезнет. Гон всё ближе и ближе. Собаки вываливают на полянку из ельника, с голосом уходят по следу исчезнувшей рыси. Да, прозевал, но такое зрелище. Сразу вспомнил Костю, когда я его спрашивал:
-Почему не стрелял.
Правильно он тогда ответил:
-А ты видел. Стоишь, ждёшь, но это рысь, не заяц.
Как я его понимаю. Ладно, день в разгаре. Гон спустился опять в болото и крутится по маленьким островкам, среди него. Надо искать в памяти новые переходы и не чего не могу припомнить. Пойду по гриве, параллельно гону, надеясь, что свезёт. Аккуратно продвигаюсь, слушая гон. На болоте есть участки открытого льда. На них собаки притормаживают, разбираются и дают зверю время на передышки. Но видно усталость начала давать о себе знать. Зверь появился на гриве, идя по краю вырубки, слушая собак на болоте. В этот момент я стоял у дерева, слушая и приглядываясь. Моё положение позволило первым заметить его. Спрятавшись за стволом ели, поднял ружьё, я встречал его. Не какого волнения сейчас не было. Прицельный выстрел, зверь сделал попытку, что бы прыгнуть, но у него не получилось. Второй и окончательный выстрел, после которого зверь, лёг замертво.
Собаки пришли, издали увидев меня, уже не обращали внимания на след, интуиция им подсказывала, что дело сделано. Две встречи в один день и такие разные. Самое прелестное ощущение предстояло мне впереди. Так как я плохо шкуряю, то портить такой трофей было жалко. Окинув глазом его. И определившись к кому, он отправиться в мастерскую, куда мне предстояло его целиком доставить. Он сел на меня, опять же с моей помощью и отправился к моей машине. Километров шесть до машины, естественно он ехал на мне. Собаки послушно шли сзади, даже не помышляя о новой работе, да и следов зайца так мы и не встретили в эти два дня. Спортивная страсть была утолена, упорство и терпение. А может вязкостью собак.
На остановках, оглаживая мягкий мех, меня занимала мысль. Тот, кто приобретёт его в мастерской или на выставке. Какую историю он, новый хозяин, придумает ему.
