От мыши и выше

Уже в месячном возрасте щенок старается поймать жучка или лягушку

И все же мы знаем много выдающихся собак, выращенных в городе, которые работают не хуже лаек из питомников или «из деревени». Все зависит от усилий хозяина питомца.

Интерес ко всей живности, которая ее окружает, лайка проявляет с раннего детства. Уже в месячном возрасте щенок старается поймать жучка или лягушку. В два-три месяца не пробежит мимо мыши или птички. Некоторые собаки уже в пять-шесть месяцев начинают искать белку и другую дичь. Вот с этого времени и необходимо как можно чаще находиться с собакой в угодьях и натаскивать по нужной для охоты дичи. Необходимо отметить, что среди лаечников чаще применяется слово «нахаживание». За многие века охоты с человеком лайка приобрела врожденные качества отыскивать дичь (охотиться), и эти качества передаются по наследству. Я своих собак старался до года или до полутора лет нахаживать по пушному зверю – белке, кунице, норке, хорю – и по птице. После закрепления основных навыков работы собаки «по мелочи» (хотя ее мастерство будет совершенствоваться в течение всей жизни) можно, если в этом есть необходимость, начать натаску по более крупному зверю – по копытным и медведю. Начинать нахаживание лайки вначале по крупному зверю считаю неверным, так как молодая, еще неуверенная в себе собака, может испугаться зверя и уже впоследствии никогда не будет по нему работать, а если все-таки она начнет успешно работать по крупному зверю, то по пушному будет работать посредственно. Еще хуже, если лайка будет посредственно работать по крупному зверю, то есть не держать его, а гонять на что могут уходить многие часы и потерянное для охоты время хозяина собаки.

Натаска собак сначала по мелкой дичи практикуется владельцами многих пород подружейных собак. Например, легавых собак принято натаскивать сначала по болотно-луговой, полевой, а уж потом по боровой и водоплавающей дичи. В результате такой натаски (сначала по мелкому зверю) мои собаки работали как по пушному зверю, так и по диким копытным животным и медведю. Так, был случай, когда при испытаниях русско-европейской лайки Джины по белке в первом заходе она сработала на диплом по белке, а во втором – по лосю. На охоте она прекрасно находила не только пушных зверей и пернатую дичь, но и медведей, кабанов и других диких копытных животных, которых я успешно из-под нее стрелял. Единственное, что мешало мне охотиться с ней, – это ее непомерное влечение к зайцам, не говоря уж о кошках. Так, на Урале, довольно продуктивно охотясь в первой половине дня на белку и соболя, она с наступлением сумерек бросала искать пушных зверьков и переключалась на поднявшихся с лежки на жировку зайцев, которых в тот сезон было множество. С охоты я обычно возвращался без собаки, домой она прибегала глубокой ночью. Отучить же от привычки гонять зайцев я ее не смог.

Хотелось бы несколько слов сказать о лучшем времени года для натаски молодой лайки по белке. Это ранняя весна, точнее март – время гона белки. Из-за отсутствия листвы собака легко находит зверька, а охотник легко определяет, что белка найдена. Легко натаскать лайку и по кунице. Этого преимущественно ночного зверька во время гона (конец мая – июнь) собака находит в лесу в течение всего дня. Однако собака, привыкшая разыскивать куницу по чернотропу, в дальнейшем, в зимний период, может плохо работать по следу на снегу.

В начале семидесятых годов прошлого столетия мы с приятелем Володей и западносибирским кобелем Байтом собрались на охоту в Карелию в заонежскую тайгу. Так как на дворе было начало ноября и с утра лил дождь, мы долго думали, брать с собой лыжи или нет, и решили все-таки не брать. А зря, как позже выяснилось. Три дня «за встречу» у знакомого охотника пролетели быстро. На тракторе он нас довез до места, куда «тракторы больше не ходят», и дальше, до ближайшей брошенной деревни, мы шли пешком. Погода стояла прекрасная, идти было одно удовольствие. Найдя в деревне еще не развалившийся дом с печкой и устроившись в нем, мы начали охотиться. Дичи было много. Стреляли из-под собаки глухарей, тетеревов. Где-то к 10 ноября похолодало и пошел снег. Валил он три дня без перерыва. А когда закончился, мы вышли из дома и, увязнув по пояс в снегу, с горечью вспомнили о лыжах, которые остались в Москве. Решили поискать в соседней брошенной деревне, которая находилась в трех километрах от «нашей». Подойдя к одному из домов, мы опешили. На крыльце мы ясно увидели отпечатки лап крупного медведя. Кобель покрутился около следов и забежал в дом. Пули всегда были при нас, и мы тут же зарядили ружья. Честно говоря, надежда на Байта была небольшая, и я даже подумал, не рванул ли он при виде следа назад к дому, откуда мы пришли. И на то были причины. В Москве я несколько раз водил его на притравочную станцию по медведю, находящуюся в Мытищах, для получения диплома, и каждый раз бесполезно. Медведицу по кличке Машка он не боялся, но и в борьбу с ней не вступал. Поэтому после каждого посещения притравочной станции собачники и присутствующие там эксперты советовали мне, мягко говоря, больше не появляться…

След выходил сзади дома, и по нему шли более свежие следы собаки. Короткий ноябрьский день клонился к концу. Смеркалось. Мы решили возвращаться домой. Тем более что лыжи мы нашли – длинные и узкие.

На следующий день рано утром мы были у медвежьего следа и пошли по нему. Зверь шел вдоль реки, раскапывал что-то и один раз даже пытался залечь под выворотнем ели, но что-то ему не понравилось, и он пошел дальше. След вывел нас к деревне в устье реки. Там мы проследили, как медведь зашел в дом и опрокинул оставленную рыбаками бочку с рыбой. И вдруг мы услышали лай собаки. Договорились, что я пойду на лай, а Володя – по медвежьему следу, уходящему вправо от собачьего. Вскоре, подойдя к болоту, я увидел кобеля, который лаял, как мне показалось, на выворотень. Но вдруг этот «выворотень» ожил и повернул в мою сторону голову. Медведь! Не раздумывая, я выстрелил в грудь. Зверь дернулся в мою сторону, но тут же упал. Байт вцепился ему в гачи. На всякий случай я выстрелил в шею и крикнул Володе, чтобы он подходил. Началась разделка зверя. Крупный, зубы желтые, в желудке лосиные камуса и рыба. Съесть его мы не смогли даже в течение оставшихся двух с половиной недель. Мясо было жестким, и нам пришлось его довольно долго варить.

После добычи медведя продолжилась охота по птице, белке и норке. Наладилась и рыбалка. Вот так мы провели время в Карелии. А Байт заработал по медведю.