Зайцев-беляков тропил много раз. Но всегда находил где-то в кустах только “горячую” лежку, увидеть же их не удавалось: не было опыта такой охоты по беляку в одиночку. С русаками проще — иногда добывал, но чаще, разбираясь в двойках, сметках да скидках, видел уже за пределами выстрела его “подлетающий” кверху задок с хвостиком, тем более что тогда и ружье и патроны у меня были слабые. Поэтому в январе-феврале с выпадением глубокого снега ходил чаще по тетеревам из лунок. Тетеревов тогда было много, характерные места их кормежек (опушки березняков на границах заболоченных ивняков) были в изобилии. Отыскать утром место ночлега, а потом не промазать по вылетающим с разных сторон из лунок с шумом, треском, в клубах снежной пыли “тетерям” (желательно по петухам) не всегда удавалось, но зато интересно — “аж жуть”.
И вот как-то проходил я вдоль опушки березового леса по границе с низиной, заросшей ивняком. Погода стояла довольно мягкая, снег под лыжами почти не скрипел. Вдруг впереди на полянке среди мелких кустов увидел крупную, черную на фоне снега птицу вроде ворона, сидящую на каком-то пне и как-то несуразно машущую крыльями: одним в сторону, другим вверх, и наоборот. Откуда здесь взяться пню, на ровной поляне, среди свежего снега? Да и вороны в то время были весьма редки. Через пару шагов пень вдруг вместе с птицей вытянулся и превратился в шею и голову лося. А вскоре и он сам во всей красе встал на ноги, а уши-крылья повернулись в мою сторону. Я опешил не столько от страха (до лося было метров 50), сколько от удивления, так как до этого никогда в наших краях лосей не встречал, хотя к тому времени охотился уже несколько лет.
Да и в охотничьей литературе (у И. Тургенева, С. Аксакова, В. Бианки, М. Пришвина) о встречах с лосями как-то не упоминалось. Но о высоких штрафах за их добычу знал. Лось мгновенно оценил направление угрозы и быстро замелькал среди кустов, поднимая шлейф снежных вихрей.
Этот первый лось оказался хорошим “загонщиком”. Он поднял сидящую в снегу большую стаю тетеревов, из которой несколько штук пролетели недалеко от меня, и мне не стоило большого труда выбрать ближайшего черныша и прервать его полет, правда со второго выстрела: сказалась, по-видимому, двойная неожиданность.
И еще одна встреча с лосихой произошла у меня несколько лет спустя после описанной, недалеко от того же места. На майские праздники рано утром пошел я попытать счастья на тетеревином току. Постоянных больших токовищ не было, а по отдельным полям по две-три птицы “бормотали”, перелетая с одного места на другое. Поэтому шалаша не делал, а еще в темноте уселся на корягу у густого куста на краю поля, на котором накануне, еще по светлому, видел издалека токующих птиц. Сижу, слушаю: прохоркал вальдшнеп, “чуфыкнул” косач, в ближайших кустах затеялась какая-то возня. Наконец прилетел один петух, запел азартно, но к моему кусту на выстрел не подлетал и не подбегал. В некотором отдалении “вели разговор” еще два.
В унисон с бормотанием тетеревов у меня за спиной стала подавать звуки какая-то “птица”: “Пи-и! Пи-и!”. Птиц своего региона я знал неплохо, а поскольку “мой” петух сместился ближе к двум другим, более отдаленным, то я решил посмотреть на диковинную певицу. Осторожно ступая по мокрой весенней земле и обходя кусты, стараясь их не задевать, пошел на голос. Чувствую, звук раздается где-то рядом, внизу, и только вышел из-за небольшого куста, вижу — стоит маленький лосенок, весь мокрый, тоненькие дрожащие ножки расставлены широко, глазки закрыты, и периодически он издает звуки, похожие на писк. Тельце при этом как-то вздрагивает. И в это же время я услышал в кустах шлепки шагов по воде и то ли “ухи”, то ли “вздохи”. И понял, что я здесь лишний. Во-первых, неясно, насколько мама смелая и отчаянная (вступать с ней в борьбу в мои планы не входило), а во-вторых, чем я быстрее отойду от малыша, тем быстрее мамаша к нему вернется и о нем позаботится.
Тихонько ретировался, уселся под своим кустом на “родную” уже коряжину и стал слушать (расстояние было не более 60–70 метров). Писк раздавался еще несколько минут, потом послышалось какое-то слабое урчание, и все затихло.
С легким сердцем я осторожно поднялся с коряги и, стараясь не наступать на весенние лужи, с чувством исполненного долга отправился восвояси. Песни тетеревов затихли, да я о них и забыл под впечатлением увиденного чуда.
Потом уже на разных охотах было много встреч с лосями, но эти первые оказались наиболее запоминающимися.
Комментарии (0)