Убит на охоте

Последние годы охота стала не только дорогим, но и опасным занятием. За более чем 30 лет охотничьего стажа не помню, чтобы на охоте убивали так часто. Явление это было редким.

Последствия для «горе-охотника» были, как правило, тяжкими. И не только в плане уголовного преследования и безусловной конфискации оружия, но и в отношении к нему товарищей по охоте.

Положение «изгоя» было обеспечено. И ох как трудно вновь завоевать утерянное доверие.

 

Прошли годы. Многое изменилось. Изменились сами охотники. Дисциплина на охоте стала анахронизмом. В охоту пришла огромная масса «стрелков», «палил» (можете найти еще массу определений этой категории людей), но только не охотников.

Стрелки эти не просто не знают правил охоты. Они напрочь лишены чувства меры, ответственности за свою собственную, а тем более – за чужую жизнь. Стоит такой охотничек на номере и думает только об одном: «Вот сейчас зверь выйдет, и я его!.. Он и копыта кверху. А я – герой! Меня качают! Мне наливают!»

Или другой пример: «Неправильно меня поставили! Не тот номер дали! Перейду на другое место!» Перешел – и вместо лося лежит человек! «Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно»...
Кое-кто может сказать: «Ну, завел песню!» Да я бы и не заводил, но судите сами.

По самым грубым подсчетам, в Свердловской, Курганской и Челябинской областях за последние два года погибло более 10 человек. Только в Свердловской области с июля 2010 года было убито из охотничьего оружия – это достоверно установлено – 6 человек. Хроника печального мартиролога выглядит ужасающе.
 

Июль 2010 года. Тугулымский район Свердловской области. Ф. с друзьями пошли за грибами. Ф прихватил на всякий случай свое охотничье ружье (видимо, так грибы попадаются чаще). В лесу разошлись в разные стороны. Вооруженный Ф, найдя выворотень, решил пристрелять (!) свое ружье.

Выстрел. Второй… Результат – убит лучший друг. Тугулымский районный суд по совокупности двух статей уголовного кодекса (ч.1 ст.258 и ст.109 УК РФ – дело происходило на территории государственного зоологического заказника) вынес крайне мягкий приговор: один год ограничения свободы. Спасла дружба с потерпевшим, заступничество его родственников.
 

Декабрь 2010 года. Байкаловский район. В. с группой товарищей, имея на руках лицензию на отстрел лося, отправляется в лес. Выполнив все формальности, проинструктировав участников охоты под роспись, потерпевший Б., поставив каждого на номер, показав всем сектора обстрела, ушел на крайний номер стрелковой линии.

Теперь уже не выяснить, почему вопреки всем нормам и правилам Б. снялся со своего номера и вышел на В. Последний не растерялся и, как следует из его показаний на суде, выстрелил навскидку по неясно видимой цели. Итог – один в могиле, другой приговорен к полутора годам ограничения свободы и выплате компенсации родным погибшего с лишением права охоты на 3 года;

Осень 2010 года. Ачитский район. Группа товарищей во главе с О. повезла на лабаз рыбу. Известно, что и кабан и медведь очень любят иногда полакомиться деликатесом. Выгрузив машину, О. остался на лабазе. Но понимая, что ждать в этот вечер нечего, снялся и отправился домой, не разрядив карабина. Утром следующего дня группа товарищей на той же машине отправилась на место охоты.

Уже на месте О., находясь в машине, начал доставать из матерчатого чехла свой любимый «Меркель». А так как у «стволов» этой системы очень слабые спуски, произошел роковой выстрел.
 

Октябрь 2011 года. Алапаевский район. Группа охотников, имея на руках разрешения на отстрел глухарей и рябчиков, вышла в лес потешить душу. А так как рябчик у нас зверь опасный, прихватили с собой пулевые патроны. «Рябчик» попался с рогами, благо собаки не подвели. Николай Н. более чем успешно отстрелялся. Результат: один лось, один охотник. Оба наповал. Уголовное дело возбуждено по двум составам преступления.
 

27 декабря 2011 г. Конец охотничьего сезона. Пригород Екатеринбурга. Егеря старейшего охотничьего хозяйства организовали последнюю в сезоне охоту на лося. Состав бригады опытный, не один год охотятся вместе. Но как всегда, в команде появился «приблудный» – Валерий Т.

Уж и не знаю, чем приглянулся товарищ команде, только судя по постановлению об отказе в возбуждении уголовного дела, руководитель охоты позволил ему самостоятельно скрадывать зверя из-под чужих собак. Команда дружно отказалась от того, что пригласили С., владельца собак, на охоту.

Дружно поддержала версию о том, что С. без разрешения пошел искать собак и что Т. на дистанции 50 метров не смог отличить человека от зверя. Впрочем, прокуратура, говорят, опротестовала постановление следственного комитета.
 

Кто-то упрекнет меня, скажет, что преувеличиваю. Но это не так. Такие охоты неизбежно приводят к человеческим трагедиям. Злость меня разбирает. Нормальная мужская злость, оттого что мое любимое занятие из-за огромной массы «невежд» стало крайне опасным, что нет никакой гарантии не нарваться невзначай на пулю; оттого что не понимаю логики государства.

Реформируя все и вся, оно завалило устоявшуюся систему государственного охотничьего контроля и надзора. Здесь все: и законотворчество, не поддающееся никакой логике, и бездумная передача полномочий по охране и контролю в субъекты. Я не понимаю, как можно было допустить к оружию людей, не знавших элементарных правил охоты и техники безопасности, не умевщих обращаться с оружием и стрелять.

В чью умную голову пришла идея отменить кандидатский стаж, а затем и экзамены по правилам охоты и технике безопасности. Почему никто из охотпользователей не отвечает за организацию охоты? Почему гибель человека на охоте не становится предметом разбирательства на самом высоком уровне? Почему на 70 с лишним тысяч охотников у нас в области только 30 с небольшим человек непосредственно занимаются охраной угодий?
 

Вопросов, как всегда, больше, чем ответов. А отвечать надо.