Наставник, учитель, товарищ

Так уж, к сожалению, устроена наша жизнь, что лавры созидателя достаются тем, кто оказывается на вершине «пирамиды». А в тени остаются те, кто не только заложил фундамент «здания», но и последний «камень» держал в своих руках. Только расписаться за окончательный результат допустили других.

Такие пришли неожиданно в голову мысли, когда между двумя молодыми охотниками зашел спор, как гончей проще работать – по мягкой влажной черной тропе или по следу после пороши? Вспомнилось, что много лет назад и у меня возник такой спор с приятелем. Каждый стоял на своем, и разрешить «принципиальный» вопрос спорщики решили доверить непререкаемому авторитету, знатоку охоты по зверю и по перу Виктору Николаевичу Бушинскому.
 

Имя Виктора Николаевича хорошо известно стендовым стрелкам не только старшего поколения, но и ныне действующим. Ведь благодаря таким подвижникам в спорте стендовая стрельба в прежние годы переживала «золотое время». Работали детские спортивные школы, ведомственные первенства собирали под свои знамена такое количество сильных стрелков, что результатам не только призеров, но и первой десятке сейчас могут позавидовать победители первенства РФ.
 

Работал Виктор Николаевич Бушинский в Совете ВОО МВО на скромной должности инструктора по стендовой стрельбе. Точнее, не работал, а «жил» спортом и своей самоотверженностью умел «зарядить» не только начинающего стрелка, но и уже состоявшегося спортсмена. Не держал «дистанцию» с мальчишками, пришедшими на подготовительные курсы, мог «опустить» на землю новоявленных мастеров. Был в гуще спортивной жизни армейских стендовиков, но мог доверительно выслушать и по-отечески поделиться житейским опытом с молодыми ребятами и вступившими во взрослую жизнь спортсменами.
 

Умел Виктор Николаевич за два-три занятия поставить технику стрельбы начинающему спортсмену. Не «бегал» за спиной опытных стрелков с дурацкими замечаниями: «сзади, ниже, поверху», что так любят сегодняшние «специалисты». Он делал дельные, конкретные замечания и заставлял спортсмена включаться в созидательную работу, без которой настоящий стендовик не может состояться.
 

То что команда МВО многие годы была лидером армейского стендового спорта, безусловно, заслуга В.Н. Бушинского. Сотни ребят, прошедшие школу (курсы) МВО, но в силу объективных причин не ставшие под знамена ВОО, сохранили, благодаря Виктору Николаевичу, не только любовь к стендовой стрельбе, но и правильное отношение к охоте.
 

Можно, конечно, предполагать, что, не будь в МВО Бушинского, не было бы у нас плеяды таких великих стрелков, как Евгений Петров – чемпион и серебряный медалист Олимпийских игр, многократный чемпион и рекордсмен мира, Европы и СССР; как Александр Алипов – участник трех Олимпиад, победитель мировых и европейских первенств, чемпион Советского Союза; как Валентина Герасина – многократная чемпионка и рекордсменка мира, Европы и страны; и многих других известных спортсменов. Но можно смело утверждать, что свои большие победы, а главное – спортивное долголетие знаменитые стрелки, конечно, связывают с Виктором Николаевичем Бушинским. Из-под его крыла вышли не только тренеры, работающие с командами военных округов, Вооруженных Сил (ВОО), сборных республик, СССР, а теперь и России, а также руководители спортивных организаций и охотничьих изданий.
Александр Карпухин, Владимир Ткачев, Александр Хализев, Александр Черкасов, Александр Разумов, Борис Бульба и другие известные стрелки, прошедшие школу Бушинского, работали, а многие и сейчас продолжают трудиться, связав свою жизнь со стендовой стрельбой.
 

Любителям стендовой стрельбы, безусловно, знаком стрелково-стендовый комплекс «Кузьминки» (ВОО); и начальник спортивного отдела – мастер спорта международного класса Александр Владимирович Савельев, инструктор-оператор – мастер спорта Владимир Кириллович Ткачев, инструктор-оператор – мастер спорта международного класса, член сборной команды СССР по стендовой стрельбе Александр Александрович Разумов – этот триумвират учеников Виктора Николаевича Бушинского, авторитет которых у посетителей стенда в сомнений не вызывает.
 

Пользуясь случаем, хочу сказать несколько слов о Саше Разумове – так обращаться к заслуженному спортсмену мне позволяет наша давняя дружба. Александр – тренер и стрелок от Бога, ему не были нужны академические знания, чтобы правильно оценить возможности стрелка и направить его усилия в нужном направлении. Краткое замечание, конкретный совет – и, как по волшебной команде, все вдруг начинает получаться. Ему я обязан быстрым и успешным выполнением норматива мастера спорта и дальнейшей плодотворной тренерской работой. И если быть справедливым, то успехи известного стрелка и в некоторой степени «самопиарщика» Анатолия Николаева (во всяком случае его стремительный спортивный рост) тоже следует отнести к заслугам Александра

Разумова и автора статьи, который поделился с Анатолием «секретами», что поведал ему Александр. Конечно, все это было подкреплено упорством и целеустремленностью Николаева, основные достижения которого тоже пришлись на период работы Бушинского.
 

Виктор Николаевич был не только знатоком стендовой стрельбы, но и признанным всеми авторитетным охотником и экспертом охотничьего оружия. Он знал почти все зверовые охоты, не было для него секретов и в охотах по перу, знаком был с промыслом, мог организовать загон по копытным, не раз брал медведя, обкладывал лис и волчьи выводки. Бессменный капитан охотничьей команды стендовиков МВО, он, следуя давним охотничьим традициям, выпивал кружку крови добытого зверя, и последовать его примеру решался не всякий.
 

Знаменитая пуля его конструкции – «колпачок Бушинского» – в те времена была востребована среди армейских спортсменов не меньше, чем сегодня «Полева» или «Гуаланди».
 

Известен был Виктор Николаевич и среди собаководов-лаечников своим умением подготовить собаку к охоте на крупного зверя. Владимир Гаврилович Гусев, охотовед, известный эксперт по охотничьим собакам, автор ряда книг по охотничьему собаководству, был восхищен работой лайки Бушинского: «Когда испытания по медведю были в Подмосковье новинкой, приходилось с грустью отмечать, что большинство испытываемых собак утратили зверовые качества, необходимые для хорошей работы. Одни просто боялись зверя, другие вели себя как добросовестные овчарки; сперва старались не замечать медведя, а уж если хозяин усиленно натравливал, они бросались на зверя лоб в лоб, как на человека. Но вот привели действительно одаренную собаку – Урмана В. Бушинского. И все тотчас, еще до подхода собаки к зверю, заметили, как изменилось его поведение. До этого хищник почти не обращал внимания на собак, копался в земле, порой поворачивался к ним спиной, а тут внезапно оживился, шерсть вздыбилась, зверь приготовился к обороне. Казалось, что вокруг медведя мечется не менее трех псов, которые одновременно атакуют его со всех сторон. Урман сражался со зверем бесстрашно, но удивительно осторожно. Молниеносные хватки сменялись неуловимыми по быстроте отскоками. Нападая, лайка ни на мгновение не забывала о защите и, несмотря на необыкновенную подвижность весьма агрессивного медведя, вынудила его прижаться спиной к дереву, пряча зад и отмахиваясь от наседающей собаки могучими лапами».
Виктор Николаевич, летчик-фронтовик, в свои солидные годы был по характеру человеком почти «отчаянным». А в молодости, судя по его рассказам, и отчаянно-бесшабашным. Его приключения в послевоенные годы на Дальнем Востоке, рассказанные с присущим ему юмором, всегда вызывали восторг у молодых ребят и искренние улыбки у более солидной публики.
 

Многие повествования Виктора Николаевича были для «внутреннего» пользования, кое-что из «доступного» широкому кругу позабылось. Поделюсь тем, что осталось в памяти и в какой-то мере характеризовало молодого Бушинского.
 

Американский «Харлей Дэвидсон» с приводом на заднее колесо и колесо коляски, конечно, не самолет, но в руках русского летчика это аппарат, способный не только летать по бездорожью, но и повторить в миниатюре «подвиг капитана Гастелло». Впрочем, вряд ли молодому Виктору Бушинскому вспомнились боевые вылеты, когда, проломив стену фанзы (китайская постройка), мотоциклист оказался со своим железным конем в постели перепуганной китайской парочки.
 

Или вот случай, когда Бушинский выпустил по кабану оба патрона, что было редкой и, как оказалось, запомнившейся ошибкой. Бесполезное ружье в снегу. Стрелка и кабана разделяет тонкая березка, за которую охотник ухватился правой рукой в ожидании атаки свирепого раненого зверя. Бросок секача – Виктор, увернувшись, оказывается уже с другой стороны деревца. Снова атака – и новый прыжок охотника вокруг спасительной березки. Под постоянным остервенелым напором секача голова начинает кружиться, пот заливает глаза, ноги слабеют, а рука с трудом держится за спасительный ствол дерева. Наконец звучит долгожданный выстрел напарника, и «дикая» смертельная пляска вокруг «шеста» заканчивается. Со слов товарища по охоте, он никак не мог выстрелить, так как на мушке с невероятной быстротой менялись то кабан, то охотник. В общем, по словам рассказчика, все закончилось без особых потерь, если не считать, что на куртке

Бушинского не оказалось пуговиц, которые не выдержали его размашистых прыжков от кабаньих клыков.
Отдельной охотничье-ружейной историей стоит рассказ Виктора Николаевича о подарке Маршала Жукова. В устах многих пересказчиков, варианты данной «повести» порой разнятся весьма значительно. Это можно отнести не только к фантазии авторов, но и к их желанию зарядить слушателей «сюжетом» повествования и к присущей всем охотникам и спортсменам способности импровизировать и слегка преувеличивать.
 

Был ли маршальский подарок – охотничий карабин – за хорошую организацию охоты или за точный выстрел Виктора Николаевича, который спас маршала от атаки кабана, доподлинно неизвестно. В 70-е годы мне довелось подержать в руках этот самозарядный карабин работы чешского мастера (со слов Бушинского). Сам же маршал получил его в дар от чешского оружейника с просьбой, что не один конструктор охотничьих ружей не увидит его в разобранном виде. Конечно, по прошествии стольких лет, сложно вспомнить точно все конструктивные особенности и характеристики карабина, о чем сегодня я очень сожалею, но в памяти остались простота самозарядного узла и оригинальный способ передвижения затвора с помощью подвижной антабки и ружейного погона. Много натерпелся В.Н. Бушинский с этим карабином – столь велико было желание высокопоставленных лиц всеми правдами и неправдами заполучить это эксклюзивное оружие. Не раз приходилось ему обращаться за помощью к Г.К. Жукову, чтобы высвободить карабин из лап не совсем честной публики (и в те времена в МВД было не все благополучно). Когда Виктора Николаевича не стало, последним владельцем этого карабина, насколько мне известно, был знаменитый стрелок Юрий Цуранов.
 

Евгением Хализевым, много проработавшим совместно с Виктором Николаевичем, были организованы соревнования, посвященные памяти Бушинского, которые планировалось сделать постоянными. На открытии присутствовала семья Виктора Николаевича, было сказано много теплых слов, все было по-настоящему искренне, без малейшего намека на формальность. А самое главное, посчитали за честь принять участие в соревнованиях все сильнейшие стрелки Мосгарнизона и многие судьи по стендовой стрельбе Москвы. Все организационные вопросы и проведение соревнований были осуществлены на общественных началах.
 

Но, к сожалению, ЦС ВОО инициативу Евгения тогда посчитал излишней и «порекомендовал» в приказном порядке данное мероприятие больше не проводить. Хочется надеяться, что нынешнее руководство военных охотников или один из стрелковых клубов столицы восстановит справедливость, и в календаре мероприятий по стендовой стрельбе появится ежегодное соревнование «Памяти Виктора Бушинского».