Почему сохнут еловые леса?

Люди, часто бывающие на природе, наверняка заметили: что-то неладное творится с нашими лесами.

Приспевающие и спелые древостои ели во многих областях Центральной части Европейской территории России имеют ослабленный вид, а отдельные деревья и их группы стоят с порыжевшей хвоей или уже усохли и вывалились.

В Московской, Тверской и других областях практически в каждом еловом лесном массиве десятки таких куртин – площадью от 0,1 до 1–2 га. Что это? Экологическая катастрофа? Почему сохнут ценные лесные насаждения? Специалисты-лесопатологи утверждают, что виной тому «взрыв» размножения короеда-типографа. Этот совсем маленький жучок длиной всего-то 4–5 мм, откладывает яйца под кору дерева, а личинки проделывают в коре, лубе и на поверхности древесины многочисленные ходы. В результате кора отстает от ствола, деревья ослабевают и постепенно усыхают. И раньше наблюдались вспышки размножения короеда-типографа, но на моей памяти таких катастрофических последствий не было. А тут еще новая напасть – массовое усыхание вяза и ясеня в лесополосах и городских посадках.

Основная ли вина в усыхании спелых еловых насаждений – короед? Не заселил ли он уже ослабленные еловой губкой (комлевая гниль) древостои и явился вторичной причиной усыхания деревьев? Ведь еще 5–10 лет назад многие ели вываливались из древостоев из-за комлевых и корневых гнилей.

А может, первопричина вовсе и не в короедах и гнилях, а в последствиях так называемой реорганизации всей системы ведения лесного хозяйства в стране и в равнодушии чиновников? В 1998 году мы отмечали 200-летие со дня основания Лесного департамента России. Сколько было торжественных собраний, речей, поздравлений, заслуженного признания вклада работников лесного хозяйства в дело сбережения наших лесов. Но в 2006 году был принят «новый» Лесной кодекс, и стройная система ведения лесного хозяйства, которая на протяжении двух веков позволяла вести рациональное неистощительное пользование лесами и их щедрыми дарами, была разрушена. Ликвидировано низшее звено лесной охраны – лесники (лесные сторожа). По аналогии с егерями каждый лесник имел свой обход и был обязан контролировать все, что касалось лесного порядка во вверенном ему участке леса. Это прежде всего предупреждение лесных пожаров, самовольных порубок леса, массовых заболеваний насаждений и даже случаев браконьерства в обходе. И, надо сказать, несмотря на многочисленные недостатки, армия лесников за мизерную зарплату в целом хорошо справлялась со своими обязанностями. Проживая в деревнях, а то и на лесных кордонах, чаще всего в границах своего обхода, постоянно контактируя с местным населением, лесник хорошо владел информацией и в случае обнаружения непорядка немедленно сообщал в контору лесничества о выявленных нарушениях. В свою очередь лесничий, имея большие полномочия, технику и штат сотрудников, немедленно реагировал и пресекал выявленные лесником нарушения. При невозможности самостоятельно справиться с возникшими проблемами, к ликвидации их последствий подключался лесхоз, объединявший под своим началом 4–5, а то и 8 лесничеств, площадью от 5 до 30 и более тысяч гектаров лесного фонда. Лесхозы в свою очередь подчинялись Управлению лесного хозяйства, контролировавшему всю работу по ведению лесного хозяйства в области. Управления были под неусыпным контролем Министерства, а впоследствии Федерального агентства лесного хозяйства России.
Теперь же армия лесников, знавших каждую тропинку, каждое дерево в своем обходе, ликвидирована, лесные сторожа остались без работы, а леса – без присмотра. Хозяйственную деятельность в них ведут арендаторы, часто некомпетентные в лесных делах люди, основной целью которых является получение максимальной прибыли от заготовки деловой древесины. И неважно, что будет эта древесина срублена на месте глухариного тока, барсучьего поселения, о существовании которых арендатор и не ведает, неважно, что под пологом древостоя произрастают эндемичные растения или разросся уникальный брусничник. Для них важно другое: возможен ли в этот участок леса подъезд и выгодно ли рубить данный древостой по экономическим соображениям. Не хочет арендатор рубить ослабленные и усыхающие древостои ели, так как местами поврежденную личинками и гнилью древесину не просто превратить в деловые сортименты.

Затраты на санитарные рубки (а это, пожалуй, единственно возможный теперь вариант спасения оставшихся не зараженными спелых еловых лесов) слишком велики. Устройство ловушек и применение аттрактантов при массовом заражении лесов, по-видимому, уже не спасет, а опыливать или опрыскивать зараженные и вывалившиеся стволы некому.

Пока я писал эти строки, в «Комсомольской правде» от 2 октября 2012 года (№ 31) появились сведения о том, что Федеральное правительство выделило 1 млрд руб. на борьбу за подмосковные леса. Сергей Шойгу поручил подготовить план мобилизационных мероприятий, в которых могут быть задействованы вооруженные формирования, МЧС, студенческие отряды.

Вот бы хоть часть этих средств и усилий, да 5 лет назад! Но лучше поздно, чем никогда. Спасти бы оставшееся!
Увы, часть спелых еловых древостоев, засохнув на корню, постепенно вываливается, и в таких местах образуются многочисленные окна, прогалины с завалами из упавших стволов, представляющих большую угрозу с точки зрения лесных пожаров (вот и еще один аргумент для закрытия охоты). В образовавшихся на месте завалов окнах появится сначала лиственная растительность (береза, осина, рябина, крушина), постепенно под пологом лиственных пород от примыкающей стены леса снова возобновится ель, то есть со временем, через смену пород, произойдет самовосстановление ели.

С экономической точки зрения, потеря тысяч кубометров спелой деловой хвойной древесины выливается во многие миллионы рублей убытков. С экологической – животные, в частности белки, клесты, теряют часть кормовых стаций. В образовавшихся прогалинах полностью меняется состав живого напочвенного покрова. Хорошо, пожалуй, дятлам – наблюдается увеличение численности дуплогнездников (дятлы, мухоловки, поползни). Образовавщиеся завалы служат надежным, а зимой совершенно недоступным для прохода людей убежищем и кормовыми стациями лосей, куниц, зайцев, рябчиков и прочих млекопитающих и птиц. Повышается мозаичность угодий.
С эстетической точки зрения, мертвый лес, стоящий на корню, и сплошные, непроходимые буреломы, заросшие кустарником и малиной, представляют печальное зрелище.
Будем надеяться, что за счет самовосстановления и с помощью специалистов русский лес поборет все напасти и снова будет радовать глаз зеленой хвоей, а законотворцы вернут прежнюю, испытанную веками, систему ведения лесного хозяйства, и наши леса не останутся без должного присмотра.