Выследить невидимку

Известно, что вальдшнеп — птица скрытная. Взлетит неожиданно из-под самых ног и тут же, ловко лавируя между стволами деревьев, исчезнет в лесной чаще. Только и успеешь заметить вспышку камуфляжно-рыжей раскраски да торчащий вниз длинный нос.

Лишь весной на тяге этот кулик демонстрирует себя, патрулируя лесные урочища в поисках самки. Да и в эту пору скоротечных весенних сумерек все богатство красок в оперении этой лесной птицы удается увидеть лишь после удачного выстрела, когда самец падает на прелую траву и ты берешь в руки долгожданный трофей. Гораздо лучше рассказывают о жизни вальдшнепа его следы. Причем не абстрактные следы жизнедеятельности в целом, а буквально отпечатки его лапок при тех или иных перемещениях.
Надо сказать, птица эта «лесная» весной и осенью. Летом же, особенно к концу августа, следы ее ночной деятельности попадаются на грязи полевых дорог, по окраинам садовых участков, на пастбищах. В сентябре на рассвете мне приходилось встречать одиночных вальдшнепов, летящих с «выпасов» назад, в леса. Отпечатки лап этой птицы периодически можно видеть на размякшей грязи, сыром песке как лесных, так и полевых дорог.

След лапы кулика очень характерен: боковые пальцы имеют широкий угол (признак наземной птицы), средний (третий) палец такой же тонкий, как и остальные, и немного длиннее боковых, задний (первый), крохотный, — всегда оставляет типичный овальный отпечаток в сантиметре от пятки. По этому признаку следы вальдшнепа хорошо распознаются. В отличие от похожих следов бекаса, пальцы лап лесного кулика потолще. Размер следа вальдшнепа — 5,5 (длина вместе с задним пальцем) на 5,5–5,8 (ширина) сантиметра. Очень часто рядом с отпечатками лап, здесь же, в грязи, чернеют отверстия-дырки — следы зондирования сырой земли длинным носом вальдшнепа, искавшего в верхнем слое почвы червей и прочих беспозвоночных. В связи с этими наблюдениями у меня перед глазами стоит прекрасный полевой рисунок А.Н. Формозова, замечательного следопыта, выполненный тушью, на котором автор показал часть следа, оставленного вальдшнепом, припозднившимся с осенним отлетом (октябрь) и зондировавшим сырую землю сквозь пятисантиметровый слой снега. Чтобы добраться до почвы, птица погружала в снег весь клюв. При этом хорошо запечатлелись следы ее лба, упирающегося в снежную поверхность.

Весной вальдшнеп прилетает в леса рано, порой лежит еще много снега. Самая ранняя регистрация этого кулика произошла 27 марта 2007 года. Но здесь хочется отметить, что этот случай, скорее, исключение. Тот сезон был на редкость теплым и малоснежным, зима не хотела начинаться и так же быстро закончилась. Весна пришла очень рано, и в конце марта стояла по-настоящему апрельская теплынь. А потому и прилет вальдшнепа совпал не с календарными, а с фенологическими изменениями в природе.

Я поднял вальдшнепа из оттаявшего островка среди сплошного снега на солнечной опушке леса. Скорее всего, птица только прилетела и целый день отсиживалась под маленькими густыми елочками. Следов на снегу вокруг этого места не было, одна лишь клякса помета белела на прелой траве. Почти всегда на месте посиделок вальдшнепов обнаруживаешь либо продырявленную клювом прелую листву лесной подстилки, либо белый помет, жидкая бесформенная субстанция которого характерна для птиц, поедающих животную пищу — ихтиофагов, энтомофагов и пр. Птицы, потребляющие растительный корм (гуси, журавли, куропатки), оставляют после себя «колбаски» ярко выраженной формы.

Следует отметить, что отпечатки лап вальдшнепа в «комплекте» с дырками от клюва — самые характерные и обычные следы деятельности этого вида кулика, говорящие нам о том, в какой местности кормилась скрытная птица. Любопытно, что раньше на постоянных пастбищах крупного рогатого скота во второй половине лета я находил в буквальном смысле продырявленные коровьи лепешки. Вполне возможно, это была работа вальдшнепа, посещавшего луга ночью и в сумерках в поисках личинок насекомых копрофагов (жуки-калоеды, навозные мухи). Несколько лет назад в высокоствольном смешанном лесу я натолкнулся на кучку перьев вальдшнепа, сильно намокших от дождя, которые оставил на месте разделки добычи пернатый хищник. Я знал, что в этом участке леса на протяжении нескольких лет постоянно держался ястреб-перепелятник. Видимо, удачное нападение было его заслугой. Птица разделывала свою жертву, сидя на конце приподнятого над землей замшелого, полусгнившего древесного ствола. А это одно из самых характерных мест разделки добычи обоих наших ястребов, особенно перепелятника.
Как-то случилось мне найти в заметной ямке на лесной подстилке (в гнезде вальдшнепа) пустые скорлупки четырех яиц — следы удачного вылупления всех птенцов. Делают они это дружно и через день-два покидают гнездо, а яичная скорлупа остается в гнезде. Иногда она бывает помята птенцами или лежит немного в стороне от гнезда. Яйца вальдшнепа узнать несложно: как и у других куликов, они имеют грушевидную форму. При разорении гнезда четвероногим хищником, таким как енотовидная собака, в стороне от гнезда остается будто разжеванная скорлупа. Птицы же, например сойка, выпивают яйцо, проделав в боку отверстие.

Хорошо насиженное гнездо вальдшнепа я нашел только один раз — 23 апреля 1995 года. Я заприметил одну молоденькую трехметровую елку, на которой зяблик свил гнездышко. Чтобы рассмотреть его получше, я подошел к дереву вплотную и около минуты крутился и так и сяк, выбирая позицию поудобнее. И вдруг из-под самого дерева, то есть из-под ног, шумно и резко вылетела птица. Жидко испражняясь на лету, она быстро набрала высоту и пропала в глубине леса. Это была самка вальдшнепа, неожиданным образом поднятая мной с гнезда. Ее довольно глубокое гнездышко, выстланное сухими березовыми листьями и немногочисленными пуховыми перышками, располагалось в 30 сантиметрах от елового стволика. В нем лежали четыре яйца, окрашенные под лесной опад. Наскоро сделав карандашом рисунок кладки в своем полевом альбомчике, я оставил гнездо и больше к нему не возвращался, так как место это было очень далеко от дома.

При всех прочих (в том числе и довольно редких) следах пребывания в дикой природе вальдшнеп все же регулярно заявляет о своих ночных визитах на места кормежки, оставляя где-нибудь на лесной дороге неизменные автографы: отпечатки лап и дырки-зонды от длинного носа. Не исключена возможность находки каких-либо редких, не встречавшихся ранее следов, которые в один прекрасный день смогут поведать нам о какой-нибудь новой тайне из удивительной и скрытой от наших глаз жизни этой птицы-невидимки.