Больше в этом году Андрей с Каратом не охотился.
Однако занятия с балобаном не прекращались.
Каждый день его заставляли летать за вабилом, иногда напускали на сизарей или грачей.
Кроме того, его обучали различным сложным трюкам — из Карата готовили циркового артиста.
За другими соколами приезжали люди. Они выбирали птиц, а потом уезжали. Несколько раз Карат слышал, как приезжие упоминали и его имя. Андрей при этом всегда отрицательно мотал головой, и Карат оставался в питомнике.
Раз в неделю появлялись экскурсанты. Они ходили по питомнику, рассматривали сов, орлов, ястребов и соколов, а потом шли к «летному» полю, где Карат демонстрировал все то, чему его обучили.
Балобан летал за кружившимся вабилом, фотографировался с желающими, «целовал» дам в щечку, разворачивал фантики на конфетах, а на прощание ловил либо голубя, — если это была «взрослая» экскурсия, — либо подброшенную вверх игрушку, фиолетового плюшевого бегемота, — если зрителями были дети.
Одно из таких выступлений стало последним, а точнее, предпоследним в недолгой жизни Карата.
В тот день, когда он, ловко поймав в воздухе подброшенную вверх игрушку, понес «добычу» на крышу сарая (обычно он там съедал маленький кусочек цыпленка), из кроны дуба неожиданно вылетел огромный ястреб и устремился к балобану.
Сокол взвился вверх. Тетеревятник долго преследовал его, но затем отстал. А перепуганный Карат продолжал набирать высоту под восторженные крики школьников. Андрей, прикреплявший передатчик к хвосту Карата только на время охоты, надеялся, что тот вернется сам.
Но балобан не вернулся…
Андрей целую неделю колесил на своей Ниве по дорогам области, тщетно выходил на поля, раскручивая над головой вабило. И Карат целую неделю летал в окрестностях родного питомника, присаживаясь на столбы, ожидая, когда же появится Хозяин. Но с Андреем они так и не встретились.
Карат голодал три дня, тщетно пытаясь добыть кого-нибудь. Только на четвертый день ему удалось поймать над старицей молодую чайку. А еще через день в него дважды стреляли — утром (одна дробинка в крыле так и беспокоила Карата в течение всей его жизни) и вечером, когда сокол сумел схватить подросшего цыпленка. После этого он начал избегать поселков, охотясь только на полях и лугах.
Хотя Балобан сторонился людей, но все-таки однажды сам подлетел к человеку. Ясным, прозрачным осенним днем он на желтом поле увидел одинокую фигуру. Человек не торопясь шел по полю. А вокруг него вилось… черное вабило!
Карат, присматриваясь, сделал круг. Человек этот не был похож на Андрея — он был брюнетом, а кроме того, ниже ростом. Увидев летящего Карата, человек начал быстрее крутить вабило и крикнул почти так же, как Хозяин: «Ау! Ау!»
Карат стал спускаться на подставленную перчатку. Только перчатка была не синяя, а ярко-рыжая. Но Карат все равно сел.
«Якши кош, матур кош» (хорошая птица, красивая птица (татарск.), — сказал сокольник и осторожно зажал единственный уцелевший ремешок пальцами. Потом он открыл висевшую на боку сумку (тут Карат заметил, что и сумка была не такая, как у Андрея) и достал оттуда не цыпленка, а мертвого воробья.
Карат быстро съел воробья, а чужой сокольник (который на самом деле искал своего улетевшего сапсана) ловко надвинул на голову Карата чужой клобучок. Сокол прожил у нового хозяина около недели. А потом приехали какие-то люди, осмотрели Карата, обильно покормили и надели новый клобучок. Его посадили на спинку автомобильного сиденья, и машина уехала...
На одной из остановок сокола завернули в кусок материи, запихнули в тесную коробку и закрыли крышкой. Потом машина надолго остановилась (перед пограничным постом была большая очередь). А еще через полчаса везущие Карата люди вытащили балобана из коробки, сняли пелена и клобучок и в очередной раз его покормили. Было это уже в Польше.
Через некоторое время балобана благополучно доставили на соколиную ферму. Его поселили в просторной вольере. Карат просидел там около недели, а потом с балобаном начали заниматься так же, как когда-то с ним занимался Андрей.
Выяснив, что Карат все умеет, ему сначала надели на лапу новое стальное кольцо с клеймом и номером известного голландского соколиного питомника, а затем его попробовали напускать на добычу — сначала на голубей и грачей, а потом поехали на охоту на фазанов.
Фазаны были незнакомой птицей для Карата — они неожиданно «свечой» взлетали вертикально вверх. Из-за этого балобан упустил своего первого петуха. Но затем он приспособился. Как только сокольник снимал с него клобучок, балобан стремительно набирал высоту. Потом спугнутый собакой, громко хлопая крыльями, вертикально вверх поднимался фазан. Слышался свист падающего сокола, затем — глухой удар, и мертвый петух валился в кусты.
* * *
Слава о Карате быстро распространилась среди охотников. «Добри рарог» (славный балобан (польск.), — хвалили они Карата.
Через некоторое время на ферму зачастили другие люди. Смуглолицые. Они подолгу сидели с новым хозяином Карата, пили кофе и о чем-то неторопливо беседовали. Карат видел, чем всегда заканчивались эти разговоры, — его владелец отрицательно качал головой.
Но вот появился еще один смуглолицый человек. От всех остальных он отличался тем, что его автомобиль оказался самым большим и красивым. Он почти не беседовал с хозяином, а достал бумажник и начал выкладывать на стол деньги.
Когда на столе выросла стопка купюр, хозяин кивнул утвердительно. И Карат уехал в шикарном лимузине. На следующий день Карат вместе с очередным хозяином поехал в аэропорт. Там смуглолицый сокольник предъявил разрешение на вывоз за границу якобы легального балобана, и они с Каратом прошли в салон самолета.
Через несколько часов полет закончился. Карата вынесли наружу, и он почувствовал обжигающе жаркий воздух. За стеклом мчащегося мерседеса совершенно не было деревьев, вся земля была серо-желтого цвета.
Автомобиль остановился у высокого забора. Карата вынесли наружу. Он снова почувствовал одуряющую жару. К подъехавшему автомобилю спешил человек в длинных белых одеждах. Сокола отнесли в комнату и посадили на одну из стоящих там трех присад.
Карат прожил в этой комнате несколько дней. Однажды утром на него снова надели клобучок и осторожно начали смачивать перья какой-то жидкостью. Когда с Карата сняли клобучок, он обнаружил, что изменился цвет его оперения.
Теперь окраска Карата была не рыжевато-сизая с темными пестринами на груди, а однотонная, нежно-желтая. Но серой оставалась голова птицы. И сокольники несколько дней колдовали над ней.
Самым сложным оказалось окрашивание мелких перьев вокруг глаз. Эту операцию проводили тонкой кисточкой и очень аккуратно — чтобы реактив случайно не попал в соколиное око. Наконец на теле Карата не осталось ни одного перышка с его прежней окраской.
«Гамиль, гамиль сакр» (красавец, красивый сокол (арабск.), — радостно повторяли люди, перекрасившие Карата. Потом они с него сняли прежнее кольцо и надели новое. Бронзовое. С новым номером. Вскоре после этого в комнату, где жили Карат и два других сокола, зачастили посетители.
Через две недели за огромные деньги Карат был продан. У Карата появилась отдельная комната с кондиционером, личный слуга, красный кожаный клобучок с золотым тиснением, алые опутенки и легчайшие позолоченные серебряные бубенчики. Но кормили его плохо: давали только вымоченное в воде конское мясо и иногда — для правильного пищеварения — маленькую птичку или цыпленка.
* * *
Тренировки с соколом шли несколько недель. И вот однажды в октябре, ранним утром, его наконец взяли на настоящую охоту. Сокольники чаще всего произносили одно слово — «хубара», и он понял, что охотиться предстоит именно на это животное.
Никогда еще Карат не видел такого роскошного охотничьего выезда. Сам шейх уселся в большой открытый внедорожник. Его сокольники с птицами и остальная челядь разместились в других четырнадцати джипах, и караван отправился в путь.
Ехали они долго, и, наконец, по знаку шейха кортеж остановился. Шейх что-то негромко сказал. Человек, несший на руке самца тетеревятника, направился к зарослям полыни. Оттуда вылетела крупная, песчаного цвета птица, вся с частыми пестринами, и с протяжным криком полетела прочь.
«Караван!» (авдотка (арабск.) — закричала челядь, а сокольник снял с ястреба клобучок и подбросил в воздух. Погоня началась, и все заметили, что тетеревятник в скорости уступает этому пустынному кулику.
Шейх кивнул сокольнику, несшему Карата. С головы сокола сняли клобучок и освободили путцы. Карат секунду посидел, привыкая к свету, потом встряхнулся и полетел.
Охотники видели, как за невысоким холмом сначала скрылась авдотка, затем там же исчез Карат, а потом все с удивлением заметили, что за ними движется еще одна темная точка — это ястреб тоже продолжал преследование.
Все быстро погрузились в машины и помчались по руслу высохшего ручья. Машина шейха первой перевалила через холм и остановилась.
На земле сидел Карат. Одной лапой он крепко сжимал уже мертвую авдотку, а другой — бьющегося ястреба, который, вероятно, хотел разделить славу удачливого охотника с золотым балобаном. Утихли восторженные возгласы сокольников, и кортеж двинулся дальше.
Вскоре вереница автомашин снова остановилась. У пересохшего русла, в котором вода бывала только раз в несколько лет, кто-то в бинокль заметил крупную птицу. У нее были незаметная — «пыльная» окраска, прекрасно маскирующая ее на песчаной почве.
«Хубара, хубара!» (дрофа-красотка (арабск.) — взволнованно закричали вокруг.
Сокольничий по приказу шейха пустил с руки кречета. Дрофа быстро побежала прочь, затем взлетела и стала набирать высоту. Кречет сделал три неудачных броска, хубара села на землю и побежала к зарослям тамариска. Шейх, наблюдавший за охотой своей птицы, недовольно покачал головой. Больше этот кречет сегодня не охотился.
Тогда пустили Карата. Он, вспомнив, как его учил охотиться Андрей, взмыл высоко вверх и оттуда настиг взлетевшую хубару. Хубара, которая была втрое тяжелее Карата, отчаянно сопротивлялась, подоспевшие сокольники добили дрофу. Карат в этот день был триумфатором.
* * *
Весной охоты прекратились. Карат заскучал. Причиной тому было не только отсутствие работы, но и линька. Сокольники, ухаживающие за балобаном, подбирали с пола чудесные, цвета благородного металла, перья. А через неделю один, обнаружив на ее крыле пеньки пробивающегося сизого цвета оперения, в страшном волнении поспешил к шейху.
Шейх со свитой пришел в комнату Карата и осмотрел его. Жилище Карата шейх покинул разгневанным. А еще через четверть часа Карата из роскошной комнаты перенесли во двор, на жару, под полотняный навес, где его соседкой была не годная для охоты пустельга.
У него отобрали красный с золотым тиснением клобучок, сняли алые опутенки и звонкие серебряные бубенчики. Доспехи Карата теперь были самыми простыми: старый клобучок (который был ему тесноват), потертые из серой кожи опутенки и тяжеловатые хриплые бубенцы, сделанные из ружейных гильз. С Каратом больше не занимались. Он сидел в самом дальнем и самом жарком углу сокольничего двора.
Однажды шейх увидел Карата, делящего свое одиночество с презренной пустельгой, и сжалился. На следующее утро Карата взяли с присады и отнесли в машину. Внедорожник ехал долго. Наконец он остановился. Сокольник, сняв с Карата клобучок, опутенки и бубенчики, вынес балобана из машины.
Карат заметил около родника стайку небольших песчаного цвета птиц, похожих на голубей. Когда рябки вспорхнули, сокольник подбросил Карата вверх, и балобан бросился в погоню. Человек постоял, посмотрел вслед стремительно удалявшимся птицам, повернулся и пошел к машине.
А Карат тем временем несся за добычей. Ему было странно лететь в полной тишине — ведь все время его полеты сопровождались позвякиванием бубенчиков. Балобан вернулся к родничку. Ни сокольника, ни машины там не было. Карат опустился на землю, попил воды, искупался и полетел на север.
* * *
Уже с неделю сокольники всего района — приятели Андрея — говорили хозяину питомника, что его многолетние усилия по восстановлению балобана в Черноземье наконец-то увенчались успехом: в начале лета то там, то здесь видели сокола, который успешно охотился на грачей и голубей, беря птиц без промахов.
Андрей принялся колесить на своей Ниве по проселочным дорогам в надежде увидеть сокола и, если повезет, рассмотреть в бинокль номер кольца на ее лапе. Но все его поиски ни к чему не привели. Птица прилетела сама.
Однажды Андрей, как обычно, устраивал для туристов соколиное шоу. То и дело слышалось шуршание затворов фотоаппаратов. Бойко шла торговля сувенирами — открытками с изображениями Карата, пролетающего сквозь обруч или ловящего в воздухе плюшевого бегемота.
Неожиданно над «летным» полем показался балобан. Сокол сделал круг, потом легко спикировал и, отогнав испуганно орущего сапсана, спустился на крышу сарая и снова взлетел с сильно полинявшим плюшевым бегемотом в когтях. Вдруг из леса, как серая молния, вылетел огромный тетеревятник и схватил балобана. Плюшевая игрушка упала на землю.
Судя по всему, смерть сокола была мгновенной — он абсолютно не бился в лапах ястреба. Все это произошло настолько быстро, что ни Андрей, ни туристы не успели вымолвить ни слова. Тетеревятник с жертвой скрылся в лесу.
Андрей, прервав шоу, взял свою собаку Ванду и отправился искать сокола. В дальней дубраве они набрели на место, куда сел ястреб с бесценной добычей.
«Ну это же точно был Карат, — недоумевал Андрей, разглядывая останки балобана — крыло с единственным, невылинявшим золотым пером и лапу с бронзовым арабским украшением. — Только почему у него другое кольцо? И откуда перо такого цвета? Как солома?»
Комментарии (0)