Гуси
На моей памяти не случалось такого длительного отсутствия тепла. 16 апреля на открытии, уже перенесенном на неделю, 60% полей было покрыто снегом. Однако начало сезона идеально совпало с массовым пролетом гусей. Главная сложность заключалась в невозможности пробиться в угодья, сколько-то удаленные от проезжих дорог, даже на вездеходном транспорте. Глубокий, подмерзающий по ночам снег вкупе с “расступившимися” участками полей сделали эту задачу крайне трудновыполнимой даже для УАЗов. Мне хотелось выехать с разведкой, но так и не удалось. В результате пришлось пробираться на утреннюю зарю, руководствуясь исключительно телефонными переговорами и собственной интуицией. Конечно, было полной авантюрой в предрассветных сумерках свернуть с дороги, набитой товарищами по увлечению, и, вдавив в пол “Нивы” педаль акселератора нестись по местами раскисшему, а местами замерзшему полю в сторону далекой посадки. Я намеревался высадить, приехавшего в гости брата в полевом болотце и, спрятав машину в посадке, вернуться обратно. Но когда “Нива” все-таки застряла у этого самого болотца, и из уже установленного скрадка поднялся охотник, планы мои существенно изменились.
— Господи! Ведь если мы отсюда сейчас не выберемся, то не только себе открытие испортим, но еще и людям, которые заранее об этом побеспокоились!
Не давая прокручиваться колесам, я накатал колею и, с трудом развернув машину, помчался уже в обратном направлении.
— Да! — расслабившись, отпустил дверную ручку мой московский брат. — Чего только не видел в этой жизни, но чтобы по раскисшему полю на такой скорости носиться! …
Больше я решил не рисковать и, оставив машину у проезжей дороги, повел брата вдоль оврага. Уже светало, и мы где по разноголосью манков, где с помощью биноклей нашли себе незанятый, отдаленный от конкурентов на несколько сот метров участок. Гуси уже летали, а поэтому мы очень спешили. Тем более что звуки сплошной канонады были очень серьезным стимулом. Через пятнадцать минут скрадок для брата был готов, профиля высажены на пашне, а я, облачившись в белый маскировочный костюм, решил уйти еще дальше.
Стрелков было очень много. Гуси ходили на высоте 80–150 м, и стреляли по ним практически все. Мы охотились до 11 часов. Брату не повезло, но он остался доволен — настрелялся от души.
Мне удалось достать третьим выстрелом шедшего метрах на семидесяти гуменника. Сложив крылья, он спланировал по крутой спирали мне прямо под ноги и обессилено уронил голову на снег. Несказанно довольный, я схватил его за упругую шею и, оглядев, положил в свой примитивный скрадок, а сам занялся перезарядкой ружья и сбором гильз. А гусак тем временем легко подскочил, взмахнул мощными крыльями и пошел к синему небу с крутым набором высоты. Хорошо что ружье в руках было, а то помним мы случаи! …
И, собственно, все. Да, первую неделю гуси были и летали. Но летали высоко. Из десятка моих близких друзей-охотников только одному удалось добыть одного белолобого. По рабочим обстоятельствам охотиться мне на первой неделе почти не пришлось. А потом гуся практически не стало. И выпрошенные в счет отпуска три дня не принесли удачи на гусиной охоте.
Только на второй неделе нам удалось пробраться к заботливо укрытым на зиму прошлогодним ямам. Но вместе с нами туда добрались и многочисленные банды стрелков. Согласитесь, когда с одной стороны в двухстах метрах пытаются запустить в небеса летающего гуся-змея, а с другой пьяная компания расстреливает пустые бутылки, это не очень способствует удаче.
Был я свидетелем и весьма успешной охоты настоящих профессионалов, когда люди не только имеют великолепные манки, но и искусно их используют. А в придачу к ним — полсотни классных чучел! Манки орут со всех сторон, а гусиные косяки с полукилометровой высоты, как пчелы на мед, именно к ним снижаются. А остальных опасливо облетают. Ну и выстрелы удачные, разумеется, были.
Утки
Пролетной утки было много. Кряковой — единицы. Как и в прошлые годы, бездумная, без разбора стрельба по стаям практиковалась повсеместно. На открытые полевые болотца с наступлением сумерек свиязь и шилохвость идет сплошным потоком до полной темноты. Тут их и поджидают любители “оттянуться по полной”. И что удивительно, никто такую “охоту” грехом не считает!
Я специально на селезней не охотился, но, сидя в скрадке возле болота, высаживал вместе с гусями и утиное чучело. И манок утиный на шею вешал. Результат — два селезня. Кому-то может и смешно, а мне радостно! Мои приятели охотились с подсадной. Но поленились сделать надежный шалаш. Селезень весной ох как внимателен! В итоге — неудача.
Вальдшнеп
Отчаявшись охотиться на гусей (при полном их отсутствии) в один из вечеров решил не рассчитывать на налет в темноте и пробрался к недалекому лесу. В этом месте я никогда не стоял на тяге, но решил рискнуть, тем более что в обычные места уже не успевал. Старый смешанный лес вдавался вглубь под прямым углом, а этот промежуток был заполнен березово-сосновым мелколесьем. По краю заболоченная луговина. Ну чем плохое место?
Полянка была маловата, зато находилась вдоль линии старого леса. Ну и? … Да, как говорится, “бинго”! Двадцать один вальдшнеп! Вот это да! Из трех налетевших одного промазал, двух взял — удовольствие выше крыши!
Вечер с приятелем: одного он взял, другого… промах. Я взял двух налетевших.
Слышали восемь. Через три дня — одиннадцать. Взял одного. Завершение охоты — вчера. Слышал шесть, налетели два, взял обоих. Ну что еще надо?! А какой аромат в лесу!
У меня сгоревшее на солнце лицо. Растрескавшиеся, обветренные руки. Я еще горю весенними страстями. Чищу ружья. Еще один весенний сезон завершен. Подождем осени!
Комментарии (0)