Что поделаешь, прошедшая весна принесла нам очередные сюрпризы. Снега на момент открытия охоты было очень много, тем не менее… “Плюем на обстоятельства, — пишет Анатолий, — собираемся и едем”. Но если “плюем” и “едем”, так кого же тогда винить, что приехали слишком рано? Мои знакомые не торопились и неплохо поохотились в Костромской и Вологодской областях. Далее, судя по тону написанного, для Анатолия было бы лучше, если б охота открывалась на 10 дней, а не так, как сейчас, когда в целом по области она длится почти в два с половиной раза больше.
“Почему бы вопросы открытия охоты не решать руководителю облохоты?” — спрашивает Анатолий. В одной из его статей я как-то вычитал, что охотничий стаж Анатолия составляет 20 лет. Значит, он должен помнить, что раньше охота и открывалась облохотуправлением. Мой охотничий стаж почти в два раза больше, чем у Анатолия (пишу это не для похвальбы, а ради статистики). Так вот, я отлично помню ворчание старых охотников на постоянное опаздывание с открытием весенней охоты, когда основная масса птицы, по их мнению, уже пролетела. Приходилось мне стоять на тяге по колено в снегу, когда через поляну передо мной бегали белоснежные зайцы, а над поляной, конечно, никто не тянул. Так что “бардака” и тогда хватало. А сколько совсем недавно было положительных откликов, в том числе и в “РОГ”, на то, что срок весенней охоты значительно увеличен, что открываться она будет в фиксированные сроки, что не надо ждать милостей от чиновников и можно спокойно строить свои планы. Нет, опять нам все негоже. Весна — барышня капризная, вряд ли когда-нибудь весь срок охоты выпадет на благоприятное время. Но он для того и увеличен, чтобы охотник мог подгадать наиболее подходящий момент. А. Бонч-Бруевич утверждает, что раньше об открытии охоты объявляли за неделю, “когда все было уже ясно”. Но я так не считаю. В этом году 19 апреля я был на своем любимом месте тяги. Снег лежал сплошным слоем и на полянах, и в лесу, местами был выше колена. Лесное озеро оставалось во льду — по нему можно было ходить. Какая уж тут охота! А через неделю от снега в лесу не осталось и следа и озеро полностью очистилось.
Наверное, именно благодаря легкости пера, А. Бонч-Бруевич откуда-то взял, что “некоторые ведомственные хозяйства иногда сдвигали сроки на недельку, если весна запаздывала”. Нет, такого никогда не было (если, конечно, Анатолий не имеет в виду ГЛОХи — государственные лесо-охотничьи хозяйства — или опытное заповедно-охотничье хозяйство “Завидово”: о тамошних сроках заводить разговор, думаю, вообще не стоит). Нет, охота открывалась одновременно по всей области.
В начале своей статьи А. Бонч-Бруевич пишет, что “охотпользователи не дети, сами себе не враги, со сроками не ошибутся”, а несколькими абзацами ниже мы уже читаем, что частникам (кстати, тоже охотпользователям) наплевать в своих угодьях на правила и сроки. По Бонч-Бруевичу выходит, что частники не только дети, но еще и сами себе враги. Я так не думаю, хотя сам к возникновению частных охотхозяйств отношусь отрицательно.
Теперь, как написано у автора, “о заполнении бланков, формуляров, договоров…”. Согласен, все эти простыни, выписываемые на один-два дня охоты, выглядят нелепо. Но слава Богу, если Анатолий не застал те времена, когда мы, молодые охотники, перед открытием охоты стояли по два часа с утра у дверей общества, после чего нам говорили, что путевки будут выдавать после обеда, а после обеда мы стояли еще два часа, бесконечно пропуская тех, кто “без очереди”. Теперь же в своем родном обществе я трачу время только на заполнение длиннющих бланков.
Судя по предыдущим статьям, автору не чужды преобразования в нашем обществе. Он явно с “прохладцей” относится к советскому периоду нашей истории (может, я ошибаюсь?), о чем свидетельствует упоминание в статье заявления о приеме в партию и сравнение его с заявлением о выдаче путевки. В таком случае совершенно непонятны подозрительность Анатолия и его стремление везде видеть врагов — черты, характерные для сталинизма. “Почитал отзывы о сезоне на форумах. Везде одно и то же, — пишет он и делает характерный вывод: — Случайность? Думается, что нет!” А что тогда? Заговор? Конечно же нет! Все просто: везде весна была запоздалая и затяжная, и это отразилось на охоте.
Дальше А. Бонч-Бруевич описывает планы охотничьего руководства: “В разы сократить число охотников… провоцировать сознательное и повсеместное нарушение правил охоты”. Опять-таки только к “необыкновенной легкости суждений” Анатолия могу отнести его утверждения, что охотвласти добиваются “лишения права охоты за любые нарушения после ввода единого госбилета и признания, что общественники не в состоянии охранять свои угодья”, и, как следствие, все передать в частные руки. По поводу первого. Очень давно охотника могли исключить из общества за серьезные нарушения, что автоматически отлучало его от охоты, а Госохотинспекция могла лишить права охоты на определенный срок. Но еще когда наша республика называлась РСФСР, лишить права на охоту мог уже только суд, а он за “любые” нарушения лишать этого права гражданина не будет. Да и вообще, какое отношение имеет введение госбилета к повышению ответственности за нарушения? Абсурд! По поводу второго. Сейчас вроде бы общества и охраняют свои угодья, да вот только прав у егерей и охотоведов никаких нет: ни протокола составить они не могут, ни документы проверить. Все эти действия они могут осуществлять только в присутствии работников Госохотинспекции или полиции. Так какой с них спрос?
Как пишет Анатолий, поехали они на охоту “к нему” на юг Тверской области, где егерь у него, судя по всему, знакомый. Стало быть, в этом хозяйстве Анатолий если не свой, то уж точно не чужой. А вот путевка ему обошлась на две вальдшнепиные зари в тысячу рублей, о чем автор пишет уменьшительно-ласкательно-многовато, напрочь забывая, что для большинства местных охотников такая цена на охоту — шлагбаум в угодья егеря Петровича. И не надо никакого “хмыря”, который скажет: “Или плати, или убирайся!”, о чем автор пишет в конце своего повествования. Цена в пятьсот рублей за зарю — надежный заслон для местных охотников. В этом же номере газеты читаем, что для охотников города Кольчугино Владимирской области тысяча за весь сезон охоты не просто “многовато”, а “обдираловка”.
Не вижу никакой логики и в утверждениях Анатолия, что если “вальдшнепы прилетели из-за границы и явно полетят дальше на север”, то по сути охотник покупает воздух. Несомненно, плата в пятьсот рублей за зорьку многократно завышена (в хозяйствах МООиР охота на вальдшнепа 40 рублей в день), но тянущий над тобой вальдшнеп, откуда бы он ни прилетел и куда бы дальше ни направлялся, — совершенно реальная дичь.
Заканчивая свои мысли по поводу статьи А. Бонч-Бруевича, хочу сказать, что критика, несомненно, нужная вещь, но она должна быть конструктивной и аргументированной, в противном случае те, против кого она направлена, от нее просто отмахнутся.
И в заключение хотел бы еще остановиться на вопросе, имеющем, как мне кажется, отношение к итогам прошедшего сезона. Вот уже года два путевки в подмосковные хозяйства выписываются только на бланках с печатью хозяйств. Говорят, это сделано для того, чтобы средства от проданных путевок адресно поступали в хозяйства. Да вот только обеспечение этими бланками районных обществ Москвы не налажено. Какие-то хозяйства присылают в Москву свои бланки, в какие-то работники московских обществ за ними едут сами. Многие подмосковные хозяйства заявляют, что в Москву ничего посылать не будут, берите, мол, путевки у нас на месте. Но, во-первых, москвичу очень неудобно сначала заезжать в районный центр, а потом ехать не один десяток километров до места охоты. Да и где гарантия, что, подъехав в субботу или воскресенье к дверям районного общества, охотник не “поцелует замок”? Таких примеров уйма. Далеко ходить не надо: в том же 21-м номере “РОГ” Дмитрий Васильев пишет, что в Иваново 19 апреля, в понедельник, путевок им не дали, сославшись на санитарный день. Да и вообще сами сборы на охоту, время в дороге — уже праздник, и отравлять его неизвестностью не стоит. Смею предположить, что львиная доля путевок, приобретаемых в охотхозяйствах области, приходится на москвичей, а при существующем положении очень многие из них вынуждены отказываться от поездок. Выходит, некоторые охотхозяйства не заинтересованы в получении этих средств, раз ставят перед охотниками такие препоны?
Комментарии (0)