Мне казалось, что я делаю все правильно, как учил дед, но в капканы никто не попадался. Лисы ходили; их было много – каждое утро по дороге в школу я наблюдал одну-две лисицы, которые мышковали в каких-то 200 – 300 м от дороги и не боялись нас, школьников. Мои деревенские товарищи посмеивались: «Вон твои лисы гуляют». Что только я не делал, чтобы лиса попалась!
Клал под капкан приманку (мясо), мыл капканы в воде с хвоей, хранил их на улице, чтобы не было запахов, устанавливал на надежных направлениях (как мне казалось), на следах, на лесных просеках, а лисы их обходили, перескакивали, и ни одна не попалась в капкан.
Несмотря на полное невезение, я упорно каждый день проверял капканы. Ожидание главного события, в которое я верил, доставляло мне необыкновенное удовольствие.
Однажды после установки капканов я не спеша вышел из перелеска в чистое поле. Вот и она! Крупная лисица самозабвенно, артистически красиво подпрыгивала, мышковала. Я остановился и с удивлением смотрел на проделки рыжей красавицы. Лисица меня заметила, но не испугалась, а спокойно, с прежней увлеченностью продолжала мышковать. Я молча пошел на сближение. Кроме маленькой лопатки, которую я использовал для маскировки капканов, у меня ничего не было. Лопатка была железная, а черенок деревянный. Я шел и удивлялся, почему лиса не убегает, а стоит на месте и смотрит на меня. Когда расстояние между нами сократилось до 20 м, я размахнулся и бросил в лису лопатку. Плутовка чуть отбежала в сторону, но тут же остановилась. Я подобрал лопатку и снова приблизился к ней. Лиса подпустила меня ближе. Я понимал, что на глазах происходила какая-то чертовщина, но азарт охватил меня, и я снова бросил лопату, которая упала в снег буквально в двух метрах от лисы. Снова два прыжка в сторону, и снова лисонька стояла и смотрела на меня. В ее поведении появилась смелость. Мне даже показалось, что она готова броситься на меня. Но скорее всего, подумал я, она издевается надо мной.
Так мы двигались по чистому полю, и все повторялось десятки раз. Но вдруг произошло что-то непонятное: визг, вихрем снег и крутящаяся на одном месте лиса. Подбежал к месту происшествия. Лиса сидела в капкане, который я поставил три дня назад. Попалась передней правой лапой. Изо всех сил она пыталась вырваться, кусала лапу и капкан, злобно шипела, с оскаленной мордой прыгала на меня, но я стоял на безопасном расстоянии. Что делать, я не знал. Знал только, что лису надо брать. Вот она уже устала метаться и, кажется, поняла безвыходность своего положения. Положила голову на снег и расширенными глазами смотрела на меня. Что мне оставалось делать? Я размахнулся и железной частью лопатки ударил лису точно по голове.
Радость победы, чувство жалости, душевная боль – все было вперемешку. Я освободил лапу лисы, отвязал капкан и направился в сторону деревни. Уже смеркалось. Шел по деревне, и мне хотелось, чтобы все видели мою рыжую красавицу.
А что дальше? Шкуру снимать я не умел. Дед! Конечно, дед – только он мог это сделать! Дед восторженно осмотрел лису, похвалил и без особого энтузиазма приступил к работе. «Запоминай и впредь делай, как я. Помни: снять с лисы шкуру (я имею в виду хорошо снять) дело тонкое и требует терпения и умения», – сказал дед. Он натянул шкуру на правилку, посыпал солью и поставил в сени для просушки. Скажу честно, всех лис, которые мне пришлось взять за долгую охотничью жизнь, я обрабатывал всегда сам, помня науку деда.
Прошло время, и дед сказал, что шкура лисы готова, пора сдавать ее в заготконтору. В Чистополье был склад этой конторы, где работал горластый, жадный и часто пьяный мужик. Дед, отдавая мне шкуру, полюбовался ею и сказал: «Красавица! Не менее 25 рублей». Я упаковал шкуру и все уроки сидел и ждал конца занятий. И вот я на складе. С гордостью достал свой трофей. Приемщик торопливо схватил шкуру, встряхнул ее и сказал:
– Десятку дам.
– Нет! – ответил я, пытаясь забрать шкуру обратно.
– Ну 15 рублей...
– Нет! 25 рублей, дешевле не отдам.
– Ах ты сопляк! Еще неизвестно... Может быть, ты украл лисицу, вот вызовем милицию – разберемся! – пригрозил приемщик и спрятал шкуру под прилавок.
Я с плачем закричал:
– Отдай! Это моя лиса, «шкурник»!
– Ах так-перетак (далее мат)?! Ты еще обзываешь меня?! Шкуру не получишь, разбираться будем!
Я просил, орал, умолял и ушел не солоно хлебавши – без шкуры и без денег. На прощанье кладовщик схватил меня за шкирку, хотел дать под зад, но я увернулся.
Дикая злоба на кладовщика захлестнула мое сознание. «Убью гада, убью!» – о другом не хотелось и думать. Дома я быстро отыскал спрятанный мамой «пугач», нашел спички и стал добросовестно заряжать грозное оружие. Нашлась и картечина подходящего диаметра.
В это время в комнату зашел дед, увидел, чем я занимаюсь, и спросил:
– Ты чего это задумал? Тебя, дурака, в тюрьму посадят. А ну, дай-ка сюда свою игрушку!
Дед забрал «пугач», и больше я его не видел.
На следующий день дед поехал вместе со мной к кладовщику. Кладовщик уже открыл склад и услужливо, с ехидной улыбочкой говорил одному из охотников: «Егорыч, да я уверен, что это твоя лиса. Украл он ее из твоего капкана. Куда ему, сопляку, поймать такую лису!»
Дед поздоровался и сказал:
– Если лиса из твоего капкана, то вот лошадь, едем, и ты показываешь место, где стоял твой капкан. Снег не выпадал, все следы видны.
Охотник ехать отказался. Дед повернулся к приемщику:
– Ну, хапуга, где лиса?
– Да я вот, Петр Артемьевич, засумневался...
– А ты не сумневайся! Шкуру или деньги! А то долго будешь помнить о своих сомнениях.
Надо сказать, мой дед был большого роста, с пудовыми кулаками и работал кузнецом. Он взял кладовщика за грудки и слегка встряхнул. Этого было достаточно. Кладовщик нырнул под прилавок, вытащил шкуру лисы и забормотал: «Хороша... Рублей 20... или 22».
Дед еще раз, чуть посильнее, встряхнул кладовщика и твердо сказал:
– Двадцать пять!
– Ладно, согласен, хотя и себе в убыток, – залепетал кладовщик.
Дед забрал деньги, и мы удалились со склада. Я сказал деду, что хочу есть. Дед ласково посмотрел на меня, и мы, богатые – 25 рублей! – зашли в столовую. Щи были изумительно вкусными. Дед с величайшим удовольствием выпил 100 г водки, а я бутылку лимонада.
Закончив обед, дед сказал:
– Толя, если чувствуешь за собой правду, никогда не сдавайся. Правда – она победит! А сгоряча да «спугача» ничего не делай!
А я про себя подумал: «Да, правда должна победить. И особенно если ее поддерживает мощный кулак».
В своей последующей охотничьей практике я еще много раз ловил лис в капканы, особенно когда проходил службу в Армении. Все другие охоты на лис были с ружьем и собакой. И из всех лис, взятых мною в других краях, я не встретил ни одной с таким роскошным мехом, как у той, незабываемой, пойманной в детстве в родном Вятском крае.
Комментарии (0)