Псковский блицкриг

У каждого человека есть по-своему любимое время года. Оно может быть и весной и осенью, и зимой и летом. Но, пожалуй, вряд ли найдется много людей, поющих дифирамбы нашему Российскому ноябрю. Если не считать старых парадов на 7 ноября, то любить его и впрямь не за что. Это то время когда ни хороший хозяин плохую, ни плохой хозяин хорошую собаку из дома не выгонит.

В конце ноября в Москве не уютно. Температура гуляет около нуля то с небольшим минусом, то с таким же плюсом. Появляется снег, увеличивая и без того огромные пробки на дорогах. Промозглая погода до минимума сокращает уличное пребывание, загоняя людей имеющих свободное время в дома, магазины, рестораны, бары, сауны и тому подобные помещения. Такой образ жизни к концу месяца начинают надоедать, утомлять и физически и материально.

Охотникам же особенно надоедает сидеть в городе или его ближних окрестностях. Утки с гусями улетели, болотная и луговая мелочь то же. Лесные походы потеряли былую прелесть вместе с опавшей листвой, пронизывающим ветром, сопровождаемым время от времени, налетающими снежными зарядами.

Время белых и пушистых снегов, живописных лесных полян, веселых или строгих зимних пейзажей еще впереди. Впереди обрезка следов и извечные споры, совещания, куда пойдут лоси, куда кабаны и кому - куда вставать на загоны. А потом или азартная радость удачи или новые споры о причинах неудачи с подколками провинившихся и их энергичными оправданиями.

А вечером общее для всех тепло жилья, дружный стол и все те же подколки да анекдоты. Впереди страстный и захлебывающийся лай гончей, и ожидание зайца на лазу, или беготня за ведущей кого-то лайкой. Впереди охота – Наша Охота!

От затянувшегося сидения на месте у меня начинаются беспокойные мысли. Мысли порождают планы. А планы свои я стараюсь осуществлять, иначе они начнут копиться, оставляя осадок – то не сделал, туда не поехал с теми не повидался. Не редко эти планы увлекают за собой и моих школьных друзей, которых я как-то в шутку прозвал 2-й ”пьющей” рыболовно-охотничьей эскадрильей. Этой дружной, на протяжение уже почти тридцати лет, компашке и ее подвигам можно и нужно посвятить книжку ( кстати она в работе ), а пока ограничусь небольшой историей.

Итак, мысли о том, что Москва начала надоедать не дают покоя. Хочется куда-то подальше вырваться, куда-то поехать, а куда? И тут вспоминаю про новых друзей из Пскова, куда несколько раз ездил и как раз по делам охоты. Тогда, по стечению обстоятельств, начав искать какие-нибудь свои угодья, очень большая Московская транспортная структура, в которой я тогда работал, вышла на бывших партнеров в Пскове. У них в Псковской области уже было свое охотхозяйство. Моя же тема в той структуре постепенно продавалась, и надо было искать что-то новое.

Поэтому ознакомительная поездка на Псковщину весной 2004 года, в компании друга Петяя с охотничьей остановкой под Торопцом, была интересной и своевременной. Люди, к которым мы приехали, оказались очень радушными, а места живописными. Из той поездки мы привезли пару глухарей и много впечатлений. Ночевали на кордоне и охотились на тяге, в пятистах метрах, от педерест...-капиталистической Латвии. Но главное привезли новых друзей. Широкие Псковские натуры и встречали и провожали нас по купечески, что радовало сознание, но сильно било с утра по здоровью.

Вопрос куда ехать, однозначно решен. Встает вопрос, с кем ехать. Тут вспоминаю, что в ближайшие выходные, как раз у Петяя день рождения. Отметить его в поезде – мысль оригинальная. Делюсь ею с самим Петяем. Он в целом одобряет, но справедливо говорит, что тогда нужно брать с собой ансамбль. В ансамбль включили нашего однокласника Зуба ( Леонида Зубкова ) в то время формально бывшего уже моим помощником и нашего недавно вынырнувшего одноклассника Саню, настойчиво просившегося на охоту.

Саня тогда сотрудничал с Организацией объединенных наций и если курил сигару, был почти, портретной копией английского премьера, Уинстона Черчилля.

Звоню в Псков Николаю Лебедеву, или просто Георгичу. Излагаю суть дела. В прошлый свой приезд выклянчил у шефа новенькую трехдверную мицубиси Паджеро. Как следует, покатался на ней и по Псковкой и по Тверской земле. Покатал тогда и Лебедева. Шеф после этого внешним видом машины был очень не доволен и долго не мог забыть мне эту поездку. Расставаясь тогда с Георгичем, договорились о том, что скоро приеду с фотографом сделать снимки для сайта охотхозяйства и конечно поохотиться.

Зуб, чем не фотограф, тем более вся его титаническая ”трудовая” деятельность и была связана со съемкой строительных объектов и их последующей компьютерной обработкой. Под это дело можно и командировочные на работе взять. Эта мысль только прибавляет энтузиазма.

Георгич говорит, что как раз собирались на охоту в выходные: – Отлично приезжайте. Нас говорю четверо. Это то же не проблема. Шеф поездку одобряет, но, узнав состав участников, которых помнит еще по школе, просит очень уж не резвиться. Неделя пролетает мгновенно. Отъезд планируем вечерним поездом в пятницу. В четверг, пользуясь тем, что года два проработал как раз в области продажи авиа и железнодорожных билетов, мигом беру четыре билета в купе. Билеты с учетом харизмы участников, на всякий случай берутся в один конец.

В пятницу, ближе к обеду, выясняется, что примкнувший было к нам ООН-вский варяг, ехать по каким-то непонятным причинам не может. До поезда остается часов пять. После короткого совещания решаем с Петяем брать с собой нашего друга, бывшего одноклассника, а ныне Петяевского подчиненного Омара ( Николая Омарова ) о чем ему тут же и сообщается. Его вялые попытки отвертеться, решительно пресекаются. Аргумент об отсутствии экипировки парируется немедленно организованным выездом на новый птичий рынок, который как раз был рядом с их работой.

Омару купили камуфляжный бушлат, шапку, шерстяные носки и всем троим компаньонам одинаковые утепленные прорезиненные бахилы на шнуровке. Отъезд из дома планируем за полтора часа до поезда на моем тогда еще не угнанном универсальном Пассате. В согласованное время, быстро покидав рюкзаки и ружья в обширный багажник, прыгаем в машину и берем резкий старт.

Московские дороги итак уже давно не радуют, а если еще начал падать снежок, то движению и вовсе хана. С трудом, маневрируя и местами используя тротуары, максимально скоро подбираюсь к центру. Зуб демонстрирует предусмотрительно захваченную плоскую бутылочку коньяку и уже расслабленно потягивает пивко. На всякий случай спрашиваю его, не забыл ли он цифровой фотоаппарат – единственное, что ему и нужно было взять.

Затянувшаяся пауза с ответом, заставляет оглянуться. Выпученные глаза испуганного ” гиперответственного ” старпома, говорят лучше всяких слов. Слово ” идиот ” произносится мной и Петяем одновременно с нажатием на тормоза. Зубу предписывается бегом бежать в ближайшее метро и либо, он прибывает к поезду с фотоаппаратом, либо его барахло остается на стоянке, вместе с машиной.

Думаю выполняя эту задачу сто тридцати килограммовая детина сбила с ног много народа, но прибыв, минут за десять, до отхода поезда, как обычно предварительно отдышавшись, Зуб, как ни в чем не бывало, доложил – Все нормально, успел с запасом! С учетом того, что для Зуба это действительно нормально, этот мелкий инцидент никак на ход событий не повлиял.

Следующим мелким инцидентом стала отправка Омара, по прибытии на вокзал, в супермаркет за выпивкой и закуской, для дорожного дня рождения. Ни сколько не стесненный в средствах и имеющий предостаточно времени Омар купил: четыре бутылки водки, хлеба, простой воды, килограмма два нарезанной вареной колбасы и пакет соленых огурцов. И все!!! Выясняется это, уже в купе, за пять минут до отхода поезда и вновь сопровождается нашим с Петяем дружным комментарием – Идиот!. Но и это не проблема благо есть еще и вагон ресторан. Омар отбывал в Псков под чужой личиной и был уже заявлен там, как ответственный представитель ООН.

Наше купейное торжество прерывалось лишь несколькими угрозами проводницы, что если мы не угомонимся и не будем вести себя тише, она вызовет наряд милиции. Мы, конечно, думали, что она шутит, пока на пороге действительно не выросли милицейский старший лейтенант с сержантом.

Бессмысленная проверка паспортов была прервана, в самой середине предложением, не заниматься ерундой, а присоединяться поздравлять именинника. Убедившись в соответствии даты рождения с датой торжества, неплохие ребята присели не надолго. Вызванная через пол часа проводница, к своему изумлению была отправлена за водкой для господ офицеров.

В общем дровообразных милиционеров мы проводили уже под утро, когда они высаживались на каком-то возможно случайном, заснеженном полустанке. Комично смотрелось, как из тронувшегося поезда мы передавали им забытые фуражки и портупеи. Проводница была щедро одарена, но все же очень просила постараться не попасть в ее вагон на обратном пути. Поспать удалось часа два.

Нас встречал заснеженный, и только начинающий просыпаться, туманный Псков. На пустом пироне стоял, улыбающийся Георгич, в овчином полушубке. Оказывается, он сегодня из-за нашего приезда остался за водителя, а самого водителя Николая отправил в угодья, еще с кем-то, на другой машине. Пятилитровый крайслеровский Jeep, присевший от нелегкой компании, ее шмотья и оружия недовольно урча мощным мотором понес нас, за сто пятьдесят километров, на юго- запад.

О Николае Лебедеве хочется сказать особо. Прошедший в свои 56 лет с женой Московский ” Норд-ост ”, Николай Георгич являет собой образец богатырского сложения, богатырского духа, купеческой предприимчивости и хитринки. Как-то, провожая его на Ленинградский вокзал, и дожидаясь поезда, в небольшом ресторане на Преображенке, признался, что если бы и хотел быть на кого-нибудь похожим, в свои 58, то только на него.

Отдавая в это время управление созданными структурами и предприятиями детям и надежным менеджерам, он наконец позволил себе расслабится - заняться охотой, рыбалкой, горными лыжами, поездками по дальнему и ближнему зарубежью. Хотя в свое время и прожил несколько лет в Америке, будучи в командировке, на заводе Крайслер. Становишься признателен охоте еще и за то, что она порой сводит с такими интересными и опытными людьми.

Пока ехали Георгич прилично посмеялся, слушая наши подстебки над Омаром и его, так называемой личной жизнью и над Зубом с его легендарной работоспособностью. К моменту приезда у всех от перенапряжения пресса сперло дыхание и спасение было только в поставленным Лебедевым диске Дмитрия Вагина. Этот Псковский кузнец, поэт и певец своих духовных и душевных песен о вечных ценностях, хочешь не хочешь, а настраивает на серьезный лад. В последствии его диски, переданные друзьям и знакомым, не раз требовали перезаписи.

Встреча с Лебедевской охотничьей бригадой намечена в деревне неподалеку от угодий. Там нас уже поджидают человек двенадцать, пара УАЗов и буханка. Несколько человек мне знакомы по прежним поездкам – это егеря и постоянные охотничьи компаньоны, главным образом местная районная интеллигенция – директор школы, прокурор, военные отставники – дружная и веселая команда. Радушная встреча сопровождается шутками, но рассусоливать некогда, садимся на машины и катим в угодья.

Последняя остановка на асфальте перед разъездом на номера была запечатлена оператором Зубом. Эти пару кадров, как потом выяснилось, и оказались единственным фотоматериалом той поездки. Пока топтались возле машин почти, из-под ног, выскочил заяц и неподалеку в угодьях соседей в бледной пелене тумана бесшумно, как призрак проплыл лось. Начало, обнадеживающие. Вручаю Омару свой ИЖ-43. Сам остаюсь с МР-153. Петяй собирает свой ИЖ-27. Зуб вооружен до зубов видеокамерой и фотоаппаратом. Все готово. Старт дан.

Первый загон оказывается пустым, но долгим. Туманная, промозглая погода с висящей в воздухе влагой от тающего снега медленно пробирается под одежду. Скучновато и одиноко. Наконец-то явно затянувшийся загон заканчивается . Машины сигналя собирают стрелков по лесу. Переезжаем в другие места километров за пятнадцать. Все подстыли и наскоро, сервированный капот, воспринимается с большим воодушевлением. Вся компания собирается вокруг импровизированного стола.

Не хватает только нашего Омара. Спрашиваю, где мол, Омар. Никто про Омара, ничего внятного, сказать не может и вообще, не поймут о ком речь. Нас говорю, было четверо, а теперь трое. И тут только кто-то из них хлопает себя по лбу и идет к машине. - Точно одного забыли. Стоящий на удаленном номере Омар оказался забыт посреди Псковских лесов меньше чем через половину суток, после того, как вообще узнал, что там окажется. Ничего не подозревая, он в полном одиночестве, лишний час, простоял в напряженном ожидании гона и занимался отпугиванием настырного зайца, крутившегося под ногами.

Слегка задержанный этим инцидентом второй загон тоже не дал результатов. Зато третий оказался удачен. Мне в нем выпала роль загонщика, с здоровенной и могучей лайкой, на поводке. Нашей с ней тактической задачей было выгнать на линию стрелков, крутящееся в ельнике, стадо кабанов. Но, зверюга, была так здорова и так азартно рвалась по свежим кабаньим следам что, едва не оторвав мне руки, вырвалась таки на свободу и ушла прямо с поводком.

Водитель Георгича Николай взял хорошую свинью, а моя беглянка поймала за ухо упитанного подсвинка. Эвакуация из леса, кабанчика повязанного ремнями, по ногам и с перемотанным рылом, была трудоемкой. Он упирался как мог и Омару с Петяем пришлось прилично попыхтеть. Его хотели отвезти на чье-то подворье, подлечить и оставить на ПМЖ. Но оценка раны нанесенной собакой и быстро проведенный консилиум сошелся во мнение, что ему не выжить. Как не жаль было беднягу, пришлось егерю его заколоть.

С учетом того, что охота удалась, а погода не обещала прояснений, решаем вечером двигать на Псков. Там для московских Вип персон, забронирован люксовый коттедж в доме отдыха, на живописном Псковском озере. Выпивая на посошок, слышу высказывание недавно ушедшего в отставку полковника. В мой прошлый приезд он великолепным винтовочным выстрелом издалека взял идущую на махах косулю.

Отставной офицер сетует, что отдал стране двадцать пять лет, получил взамен мизерную пенсию, но все равно почему-то не обиделся. Провозглашается тост за русскую народную не обидчивость, в простонародье именуемую похренизмом или каким-то похожим словом. Вот бы действительно было б не весело, если бы большая часть нашего народа, ходила обиженной. Многие русские качества являются для супостатов и захватчиков не преодолимым препятствием, но пожалуй, те из них которые имеют окончание ”изм” занимают далеко не последнее место. Тут если враг и пройдет, то новый порядок на долго не установится. Тепло прощаемся с дружной компанией и уезжаем.

Настрой моих компаньонов не оставляет сомнений в том, что по приезде они незамедлительно затарятся крепышом, нехитрой закуской и будут сидя в номере медленно, но верно обездвиживаться. Меня такой расклад совершенно не привлекает. Решаю продолжить знакомство с Псковскими достопримечательностями и звоню знакомой по прошлому приезду экскурсоводу Виктории – очень красивой и душевной девушке.

Вернулся в дом отдыха с экскурсии уже ближе к утру застав там забавную картину. По середине гостиной чуть ли не лучшего коттеджа в Лукоморье восседали два совершенно невменяемых охотника Зуб с Омаром. Оба они были облачены в зимние камуфлированные куртки и шапки съехавшие набекрень. Журнальный стол перед ними был заставлен, шестью слегка недопитыми бутылками водки и легкой закуской. Третий хантер лежал на диване неподалеку. Достойно посидели! Борцы за культуру пития были разогнаны по койкам, причем Зуб отправился в опочивальню на четырех конечностях, чуть не упав в небольшой бассейн.

Следующий день для тех, кто нашел в себе силы подняться до обеда, прошел в пеших прогулках по берегам Псковского озера, игре на бильярде и легкой пивной поправке здоровья. Решили отъезжать вечерним поездом, что бы не злоупотреблять традиционным Псковским гостеприимством и рано утром, в понедельник, прибыть в столицу. Нас щедро одарили двумя мешками кабанятины килограммов по тридцать каждый и здоровой кабаньей головой. Прибыв на вокзал, как обычно непосредственно перед отходом поезда, ради шутки взял билеты в тот же вагон.

Как следует, подлечившиеся друзья, к ужасу все той же проводницы, в дверь вагона попадали с трудом. Но теперь мы вели себя спокойно, не шумели и выпивали в меру. Единственное чего я долго не мог понять, почему, когда выходил в тамбур и шел по вагону, люди начинали от меня шарахаться. Далеко не сразу удалось выяснить, что причиной тому был приличный тесак, висящий у меня на боку.

Тесак был немедленно снят с пояса и вагон успокоился. Москва встречала нас таким же мокрым снегопадом, как и провожала пару дней назад, но он уже не раздражал.

Свежий воздух, красота земли Псковской и душевные псковичи выгнали московский угар и сделали ноябрь не таким уж серым и слякотно противным, подарив воспоминания и эту историю.

А для сайта охотхозяйства мы нашли совершенно другие фотографии, ведь не столько место красит человека, сколько человек его красит. И хотя совместного охотхозяйства у нас не вышло, потому что это никому оказалось не нужно и в структуре той я уже не работаю – хорошие отношения с хорошими людьми никуда не делись. Нам там всегда рады, а мы здесь всегда встретим и поможем чем сможем.

Жизненный опыт убеждает в том, что независимость не редко порождает дружбу, а зависимость не редко ее хоронит!

Ноябрь 2007