Юстида узнала перепела, коростеля, дупеля и куропатку. К другому перу умышлено не приучал. Болотных и водоплавающих решили оставить на третье поле, чтобы в еще не сформировавшемся сознании не было сумятицы. На лесного кулика весной не брал, у нее не было еще нужной выдержки – просидеть в ожидании на одном месте около полутора часов и не мешать папе ждать пролета долгоносиков.
Рядом с жильем находились неплохие поля с птицей. Стайку из восьми перепелов разбивали, отрабатывали перемещенных одиночных пуховичков. На коростеля выходили в сырую теплую погоду. В это время он перемещался из густотравья на центр поля с сухой травкой и неплохо держал стойку собаки. Дупеля в этом году было очень много. За полтора-два часа работы полуторагодовалый курц поднимал до пятидесяти длинноклювых. С куропаткой было хуже по натаске. Резкий с шумом крыльев взлетающей стаи из 17 – 19 курочек горячил молодую собаку. Случались погонки. Из-за этого мы старались к ним не привыкать. По этой птице была совсем другая, дальняя стойка, с короткими подходами. Подбирая корд покороче, пресекал желание погнать после подъема птиц.
Быстро прошло лето. Наступил октябрь. Решил попробовать по вальдшнепиным высыпкам. Сосед, ехавший вечером на «уазике», видел двух птиц, сидящих на обочине дороги. Прошли краем березового, смешанного леса, канавы, вдоль речки и редких кустов. Кулика не было. Развернулись на обратный путь. С лесной дороги вошли в молодой березняк с островками елей. Неожиданно собака встала на стойку в пяти метрах от дороги. Стал ее обходить правее, приближаясь. Сидевший вальдшнеп, заметив меня, сорвался в сторону. Вскинув ружье, выстрелить не успел, т.к. молодые ели скрыли его от моих глаз. Но разглядеть я его успел. Он показался мне темнее и крупнее весенних птиц. Я не жалел. Юстида познакомилась с другим подвидом кулика.
Следующая первая для собаки охота неожиданно оказалась по болотной птице – гаршнепу.
Прочитав статью Сергея Фокина «Особенности охоты на гаршнепа», решил на следующий день обследовать местные болотца на наличие маленьких пролетных тундровых куличков. По всем показателям 10 октября должно было быть удачным.
Продираясь сквозь кусты, сухие камыши, молодые одинокие деревца, с тщательностью обхожу каждую болотину. Собака будто знала, что искать. С толком обнюхивала по кругу каждую лужицу. Внезапно, когда курцхаар находился около моей ноги, взлетело что-то пушистое, желтенькое, с темными полосками на головке и не совсем длинным клювом. Пролетев метров пять, это пушистое резко, как подстреленное, упало в камыши. Пройдя это расстояние, легавая встала на стойку, смотря под ноги. Гаршнеп действительно очень хорошо держит стойку собаки. Для натаски – это отличный объект. Выстрелить не удалось. Кусты, высокая трава и покат в сторону болотины не позволили прицелиться. Маленькая птичка второй раз ускользнула. Пролетев примерно столько же, она опять резко села. Собака повторила стойку. Подойдя ближе, я увидел этого перелетыша. Он сидел под кустом около болотной ямки под самыми лапами собаки. То ли гаршнеп был молодой, то ли уже устал от нас удирать, то ли оказался скользким уклон, но неудачно дернувшись, он неуклюже свалился в эту самую лужу и беспомощно забарахтался. Два охотника: один с зубами и широко открытыми глазами, другой с ружьем наперевес завороженно смотрели на происшедшее. После нескольких попыток птице удалось подняться на крыло и устало, низко удалиться, в этот раз подальше от нас. Под впечатлением от такой охоты мы направились к дому.
Третья, незнакомая для моей легавой охота в этом сезоне все-таки оказалась по утке. Все перелетное улетело, оставалась только водоплавающая, а собака просилась в поля.
26 октября выдалось пасмурным. Моросил мелкий дождь. Градусник за бортом авто в два часа пополудни показывал +3°С. Приехали в Пойму Москвы-реки на канавы и протоки. Собака несколько раз попыталась удалиться на челнок в поле, но после присечки принялась обыскивать прибрежные камыши. Я не спеша продвигался вдоль протоки. Собака шла чуть впереди, низом, вдоль кромки воды. Четвероногий друг встал, втягивая сырой воздух с водной растительности. Тяжелый взлет пары крякв я уже ожидал. Дуплет. Обе утки шлепнулись о воду за поворотом речки. Не видя места падения, я побежал вперед, на ходу перезаряжая двустволку, ожидая подранка. Утка была бита чисто. Свернутая под крыло и опущенная в воду голова говорили об этом. Она еще слегка подергивалась, когда собака вошла в воду по грудь и встала. Никакие команды, разной интонации не могли заставить проплыть каких-то четыре метра. Она с подлаиванием смотрела то на меня, то на доходившую птицу. Охотничья собака это еще не проходила.
Вода оказалась теплее воздуха. Раздевшись по пояс, извлек крякушу на берег. Весь в ряске и болотной жиже, я ругал себя, потом друга. Пока натягивал на мокрое тело камуфляжные штаны, Юстида от нервозности покусывала жирную дичь. Затем минут 50 искали селезня. Были и на другом берегу, пропрыгав по кочкам все камыши. Не совсем доверяя неопытному курцхаару, я сам все тщательно обыскивал. Зеленоголового как будто и не было. Но я сам видел его падение. Решили пройтись до конца протоки, затем вернуться. Прошел час, когда мы подходили к месту падения уток. Не дойдя метров тридцать, собака, войдя в воду, встала на стойку в густолежащей осоке. Подойдя ближе, я ничего не заметил. Поверив четвероногому, отдал команду. Прыжок – и на чистую воду выплывает наш подранок, начиная удаляться. Не раздумывая, стреляю в шею, пока курцхаар стоит в замешательстве. Или сработал мой наглядный пример, или ожил охотничий инстинкт, или слишком сильно бился селезень о воду, но прыжок с места был смелый. Несколько взмахов лапами, и второй трофей надежно взят зубами поперек туловища. Кто из собачников испытывал подобное чувство, поймет меня. Душа моя пела и улыбалась, на глазах выступили слезы, когда мой напарник вылез на берег и отдал добычу прямо в руки. Мысли положить на землю птицу даже не возникло, ведь она «c таким трудом» ее добыла, преодолев все трудности.
Обтерев в машине гладкошерстную сухой тряпкой и включив обогрев, уже в сумерках, мы оба счастливые двинулись в обратный путь.
Комментарии (0)