За соболем

Охотнику-промысловику, профессионалу или сезоннику знакома радость, которую он испытывает от увиденного в капкане драгоценного соболя. Такое ощущение может испытать только охотник, который занимается тяжким таежным трудом.

Живя на севере, я рано начал самостоятельно охотиться, но даже не мечтал о том, что мальчишкой можно самостоятельно поймать соболя.
У моего отца был охотничий участок на противоположном от поселка берегу Енисея. Я уже с детства стал помогать ему. Растаскивал капканы, добывал рябчиков для привады. Став чуть старше, ходил по ближайшим путикам проверять установленные отцом капканы. Но кроме белок и кедровок мне ничего не попадалось.
Мой отец в среднем за сезон добывал до двадцати соболей. Глядя на него, с годами начала теплиться надежда когда-нибудь самостоятельно поймать соболя.
Естественно, я не сидел без дела. Я ставил петли на зайцев, силки на куропаток, белковал со своей лайкой. В среднем за зимний сезон я добывал до десятка зайцев, около двадцати куропаток и около 50-60 белок, шкурки которых, естественно, сдавались вместе с отцовскими. А также ставил сети и ловил рыбу. Но мечта моя все же сбылась. Это произошло осенью, перед моим возвращением в столицу после окончания школы, когда вся боровая птица вылетала из леса на дороги поклевать камушки. Все поселковые охотники, включая и меня, зная эту особенность тетеревиных, носились кто на чем по дорогам в надежде подстрелить глухаря, тетерева или рябчика.
И вот, встав затемно, я взял ружье, сел на мотоцикл «УРАЛ» и поехал на поиски дичи. Выбрав место и проходив до полудня, я добыл одну копалуху и с десяток рябчиков. Решив немного перекусить, я разжег костер, вскипятил чайник, и, устроившись поудобнее, вдыхал  ароматы леса и перебирал в памяти все события этой охоты. И тут меня осенило!  Ведь по дороге мне попадалось очень много парных следов соболя.  Я понял, что у них сейчас самая большая активность. Оббегая большие территории, они метят свои охотничьи участки или просто мигрируют за перемещением проходной белки, следы которой тоже были в немалом количестве. И я, долго не раздумывая, решил поставить на них капканы, тем более что привада у меня с собой была. Наметил место, где можно было бы проложить путик с капканами на следующий день.
Утром плотно позавтракав, я отобрал двадцать капканов с хорошими пружинами из тех, что не взял с собой на охоту отец. Собрав необходимый инструмент, закинул за плечи ружье и на мотоцикле  поехал в лес. Приехав на выбранный участок, я стал размышлять. Ведь путик у меня будет временный и его не надо делать капитально, причиняя вред деревьям. Крышу над капканами я не стал делать, а взбежик к нему просто подпер прочной рогатулиной к дереву. Только палку, с которой на веревочке свисала привада, размещенную немного выше, пришлось прибивать на два гвоздя. Благодаря такой облегченной конструкции, я свои двадцать капканов поставил за три часа. Расстояние между капканами я делал примерно 50-60 метров, не забывая делать между ними заметные только мне зарубки, чтобы безошибочно следовать по путику на случай снежного заноса. Но вот мой охотничий путик готов. Проверить его я решил через день.
Снегу прибавилось еще больше. И вот я снова в лесу. Первый капкан пустой, иду дальше. Ух ты! Впереди я увидел свежий след соболя, сердце усиленно заколотилось, скорей бы дойти до следующего капкана. Убедившись, что он стоит настороженный, расстроился. А след тянул прямо к нему. Соболь, сделав два круга вокруг ели, подошел к взбежику, осторожно поднялся до середины и спрыгнул вниз. Наверное запах, исходящий от капкана насторожил его. И тут я догадался в чем причина. Капканы надо было проварить в еловых ветках! Ведь у отца все капканы находятся круглый год в лесу,  а мои висели в кладовке и впитали в себя отпугивающие зверька запахи!!!  Расстроенный, я пошел дальше, надеясь, что запах свежего рябчика пересилит все остальные, и соболь попадется в капкан. Пройдя метров двадцать, я вновь увидел след соболя, идущий параллельно моему путику. Но тут меня опять ждало разочарование. В капкан попалась кедровка, и соболь, мало того что съел ее полностью, но и сдернул с проволоки висящий над капканом кусочек рябчика. Насторожив заново капкан и подвесив очередную порцию привады, я пошел дальше. Надеясь на то, что соболек, ходивший по капкану, теперь уже не будет так осторожен. Не доходя до семнадцатого капкана, я увидел вновь след соболя. Этот капкан, как мне казалось, стоит на самом удачном месте. Это была небольшая поляна, в середине которой стояла большая разлапистая ель с широкими и густыми ветвями, которые создавали естественную крышу над капканом. Настраивая свой путик, я обратил внимание не  только на эту ель, но и на то, что тут был перекресток  из соболиных следов, и я решил, что это самое удачное место для капкана. И чутье не подвело меня.
Как только я вышел на край поляны, то увидел висящего вниз головой во всю свою длину попавшегося в капкан соболя. Мороз был минус семь градусов и, естественно, в таком положении он замерз. Я гигантскими прыжками подлетел к нему, аккуратно разжал дужки капкана и прижал его тушку с мягким мехом к своему лицу. Это был настоящий подарок природы! Тишину леса нарушил мой крик победителя. Я скакал по поляне и не верил, что я самостоятельно поймал первого в жизни своего соболька!!!
Капканы я поставил в начале ноября, а в конце января их снял, добыв за это время 24 белки, четыре соболя, правда, одного у меня кто-то подло украл из капкана. Но Бог ему судья. Это не расстроило меня. Теперь лишь одно огорчало, что мне придется из этого красивого и богатого разной дичью и зверем края в скором времени уезжать.
Теперь я понимаю, как много дал мне север, и я счастлив, что мое детство прошло там. Многие приобретенные в таежном краю навыки мне помогают жить и сейчас. А в памяти навсегда хранятся воспоминания о первом самостоятельно добытом соболе.