Подставили?

Наконец-то в профильном ведомстве «охотпользование» было использовано вместе со словами «современное охотничье хозяйство». Однако несколько озадачило название этого документа, призванного стимулировать развитие охотничьего хозяйства страны ближайшие 20 лет: «Стратегия сохранения редких и находящихся под угрозой исчезновения видов животных и растений и развития охотхозяйственной деятельности в Российской Федерации до 2030 г.».

То есть под охотничьим хозяйством понимается некая «охотхозяйственная деятельность»? И что же это такое?

Дальше – больше. В разделе «Используемые понятия» увидел знакомое: «Охотничье хозяйство – сфера деятельности по сохранению и использованию охотничьих ресурсов и среды их обитания, по созданию охотничьей инфраструктуры, оказанию услуг в данной сфере, а также по закупке, производству и продаже продукции охоты».

Почти ностальгически заглянул в Энциклопедический словарь 1979 года: «ОХОТНИЧЬЕ ХОЗЯЙСТВО, 1) отрасль нар. х-ва СССР; обеспечивает получение охотничьей продукции (пушнины, мяса и т. д.) при поддержании численности диких животных на оптим. уровне. Ежегодно добывают до 50 млн. шкурок пушных зверей, до 20 тыс. т мяса диких копытных (лось, олень, сайгак и др.), до 800 тыс. тушек птиц, панты и др. См. Охота. 2) Осн. производственно-терр. единица одноим. отрасли. Типы О. х. – промыслово-охотничьи, гос. охотничьи, спортивные, заповедно-охотничьи».

Кстати, в этом же понятийном разделе «Стратегии понятия» «охотпользователь» вообще не оказалось. То есть по тексту огромного документа слова «охотпользователи» и «охотпользование» используются чуть ли не через строчку, но что это такое, нигде не сказано. Юридические лица и индивидуальные предприниматели? Может быть, это охотники? Ведь по «Стратегии...» «Охота – деятельность, связанная с поиском, выслеживанием, преследованием охотничьих ресурсов, их добычей, первичной переработкой и транспортировкой». А «Охотничьи ресурсы – объекты животного мира, которые используются в целях охоты». Получается, охотники и есть пользователи! Вот он, локомотив охотничьего хозяйства России?

Не смешно. Я отлично помню, как этот термин «охотпользователь» вычеркивался, исключался из понятийного аппарата нашего закона на всех стадиях разработки, как его отстаивал и не смог отстоять Союз охотпользователей, как самый большой на то время охотничий начальник Минсельхоза В. Мельников заявлял, что охотпользователей у нас нет. Помню и то, как этот же вопрос поднимался при новом руководстве и тоже с нулевым эффектом.

А теперь смешно – заместитель министра у нас открыто называет себя охотпользователем, является владельцем охотничьего хозяйства. Так этот большой человек на госслужбе – индивидуальный предприниматель или юридическое лицо?

Сравним определение нового термина «охота» со старым советским: «ОХОТА, добыча диких зверей и птиц, а также ловля их для расселения, использования в зоопарках, цирке и т. п. Ружейная, самоловная (ловушками), псовая, конная (парфорсная), с ловчими птицами (соколиная). В зависимости от целей: промысловая – добыча животных ради пушнины, мяса и др. продукции, отлов животных; спортивно-любительская; научная – для изучения фауны, способов охоты и т. п. Во многих странах, в т. ч. в СССР, регулируется законодательством и контролируется гос. органами».

Улавливаете разницу в «понятиях»?

Используя современный понятийный аппарат, представленный в рассматриваемом документе, можно ли говорить о развитии чего-то конкретного вообще? Для функционирования и тем более развития отрасли экономики или по старому «нар. х-ва» нужны как минимум наука, квалифицированные кадры и соответствующие учебные заведения, инвестиции…

Перечислять можно по списку, который имеется в любой российской отраслевой программе. В Интернете таких современных программ много. В них указаны целевые индикаторы и показатели, этапы и сроки реализации, объемы и источники финансирования, ожидаемые конечные результаты реализации, показатели социальной и экономической эффективности. И почти все – в цифрах!

А нужна наука, специализированные вузы для развития «деятельности»? Но что-то подсказывает, что деньги-то понадобятся, притом бюджетные, ведь охотпользователей в «понятия» не пустили.
Кто-то скажет «против закона не попрешь»... Против нашего, из которого и растут «понятия» «Стратегия...», конечно. В какую землю будут брошены зерна, такой результат и получит сеятель – не нами сказано, но для нас! И может быть, уже давно пора перед тем, как разрабатывать документы, которые будут определять наши перспективы на десятилетия, для начала разобраться с базой, с понятийной основой, укрепить ее, исправить, сделать современной, перспективной и зафиксировать в законе.

Но ни одного подобного предложения от нашего «Департамента государственной политики…» (вдумаемся в название и поплачем) не поступало. А вот предложения «разобраться» с охотпользователями поступают регулярно.

И ведь приходит в голову крамольная мысль, что, используя сегодняшнюю «основу», наше охотничье хозяйство, уже разваленное почти до последнего кирпича, пытаются уничтожить окончательно, «закатав в асфальт» «Стратегии...» на 20 лет вперед. Попробуйте, например, определить в новых «понятиях», что такое охотоведение как наука, как специальность и какие тут могут быть перспективы.

Когда такую сложную, объемную, многоплановую, экономически тяжелую, полуразрушенную «конструкцию», как охотничье хозяйство огромной страны прописывают в ответственном документе после и через букву «и» с сохранением «редких и находящихся под угрозой исчезновения видов животных и растений», невольно возникает мысль – а редких и исчезающих-то за что?

Какие ученые писали этот документ? Надеюсь, настоящие экологи, биологи, охотоведы еще выскажутся по теме «сваливания в одну кучу» стратегических вопросов охраны редких и исчезающих видов животных, растений и какой-то другой, малопонятной деятельностью неизвестно кого. Это чиновники умудрились «смешать» все в одном «кабинете», но это не повод для реорганизации всей науки и сферы.
Ведь если по документу «Охотпользование на устойчивой основе следует рассматривать с позиций поддержания неистощительного использования природного капитала Российской Федерации и сохранения для настоящих и будущих поколений потоков экосистемных услуг.

Его отличие от традиционного охотпользования обеспечивающего типа состоит в том, что устойчивое охотпользование учитывает важность сохранения потока всех типов экосистемных услуг: поддерживающих, регулирующих и культурных…», то надо понимать, что не только охотпользователям, но и «редким видам» не «рассветет».

Потому что людям, словами «Стратегии...» заявляющим: «Всемирном саммите ООН по устойчивому развитию «Рио+20» было высказано, что одной из основных причин сокращения видового разнообразия являются «интродукции чужеродных видов», что «в целях дальнейшего развития международного сотрудничества в области охраны редких и находящихся под угрозой исчезновения видов животных и растений… необходимо… обеспечить выполнение обязательств Российской Федерации, вытекающих из действующих международных конвенций и соглашений…», а на деле в своей родной стране занимающимся замещением кабана белохвостым оленем, нельзя доверять ГОСУДАРСТВЕННУЮ ПОЛИТИКУ!

Наш президент известен в мире своими инициативами в вопросах защиты редких и исчезающих видов. Но почему-то не думаю, что это он сам задумал так их «подставить» в своих «Поручениях». Кто-то насоветовал?

«Стратегия...» – пока проект и будет радикально поправлена, надеюсь. Но из регионов идут бодрые рапорты о выполнении указаний по замещению кабана на белохвостого оленя. Охотничье хозяйство развивается… Редкие виды спасаем… А кто за такое развитие-спасение ответит? Пу… шкин?