Народные охотобщества: реальность или миф?

Наконец-то прорвало охотничью общественность. Наконец-то увидел простой охотник «звериный оскал капитализма», когда такой высокопоставленный чиновник, как губернатор, действует в угоду капитала. И будет действовать, не щадя живота своего, пока жареным не запахнет, пока губернаторский трон не зашатается. Когда угроза потери губернаторского кресла станет очевидной, тогда в дело пойдут и пустые обещания, и клятвы в любви, и ссылки на несовершенное законодательство, и назначения стрелочников – мелких чиновников, по чьей вине дескать случился досадный казус.

Но обо всем по порядку. Мы сподобились жить в демократическом обществе, где по демократическим принципам выбирается как президент – глава государства, так и председатель общественной организации. Но демократия порой приобретает такие уродливые формы, что диктатура или монархия начинают казаться наиболее приемлемыми в управлении государством и обществом. Отсюда и тоска по былым сталинским временам, и ностальгические нотки по царю-батюшке. Неверие в свои силы, холопская угодливость и стремление погорбатить спину в угодьях местного «барина», чтобы он бесплатную путевочку дал на зайчика или перепелочку. И ведь отбоя нет от так называемых местных охотников. Баре и их приближенные даже кастинги проводят с учетом того, кто и как им угодил.

Что на это можно сказать? Каковы сами, таковы и сани. А ведь никто трудовой кодекс не отменял. Работает человек в угодьях частника – должен быть оформлен трудовой договор, со страховкой и налогами. Если же работает «за бесплатно» или «за понюшку табаку», то и это в договоре должно быть прописано. Доступность охоты в частных владениях должна быть закреплена законодательно и должна контролироваться государственными структурами. Если покупателю вдруг откажут в магазине продать буханку хлеба, он напишет жалобу, обратится в общество потребителей, и тогда продавцу «станет кисло», потому как его оштрафуют.

А вот в случае отказа в реализации законных прав на охоту человек не знает, куда и на кого жаловаться. И мечется он, бедный, ищет, кому бы в ножки упасть, а выход находится сам собой: пойду к барину, авось не откажет, родимец, облагодетельствует путевочкой, а я ему, родимцу, за это отработаю, сделаю что прикажет. А иначе как? Ведь в стране коррупция процветает. Пойдешь к прокурору, а он барину дружок. И в департаменте по охоте и рыболовству все у барина знакомцы.

О какой коррупции могла идти речь в приснопамятные сталинские времена, если за одну лишь мысль о воровстве могли навечно в тайгу отправить елки пилить?! А сейчас с коррупцией наше общество справиться никак не может. Или не хочет? Все безобразия в нашей многострадальной стране творятся с нашего же молчаливого согласия. Но наконец-то понимание этого стало приходить в наше общество. Наконец-то проснулись охотники и поняли, что невозможно отстоять свои права молча, в сторонке или поодиночке.

Много справедливо критических статей в адрес общественных организаций напечатано на страницах «РОГ». Критики общественных организаций основной упор делают на том, что билеты теперь будут государственные, что произойдет отток охотников из разного рода ООиР, и тогда лишатся они основного источника дохода – взносов. Ну да и поделом им, проклятым, потому что председатель, мол, вор, а правление «вообще сволочи». Путевки должны быть бесплатными на нелицензионные виды охотничьих животных. Плату можно брать только за реально предоставленные услуги.

Не могу с этим не согласится. Да, наверняка на просторах нашей бескрайней Родины есть ООиР с нечестными председателями и продажным правлением, где и были несправедливо обижены наши славные критики. Но зачем же всех стричь под одну гребенку? В обществах охотников, как ни парадоксально это звучит, много «не охотников». Это держатели ружей. Иметь ружье до недавнего времени мог только член общества охотников и рыболовов. И за это право «иметь» надо было платить ежегодный членский взнос (другого механизма иметь охотничье оружие для «не охотника» в СССР просто не существовало). Вставал логичный вопрос: если ты не охотник, зачем тебе охотничье ружье? Вот такие «не охотники» в первую очередь и отойдут от обществ. Потеря ощутимая, но несмертельная.

Другой тип охотников – это пожизненные оппозиционеры, которые любую форму общественно-демократической организации воспринимают как личное оскорбление, борцы-одиночки. Если в споре с ними вы вдруг начнете соглашаться, то они переменят свое мнение на противоположное. Таких мало. Если они уйдут, то общества вздохнут с облегчением.

Как ни странно, введение единого охотничьего билета стало приносить положительный результат: в ООиР стали вступать новые члены, и отрицательного баланса не получилось. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, почему это происходит. Несмотря на то что закон «Об охоте…» декларирует право на охоту, реализовать его на данный момент возможно только в обществах охотников, у которых есть свои охотугодья. ООиР в первую очередь дадут путевки своим членам, а уж потом только на сторону (хотя и дороже, но дадут).

Много критики в адрес общественных организаций идет из-за отсутствия прозрачности в их деятельности. Это справедливо: деятельность должна быть прозрачна, как слеза ребенка. Годовой бухгалтерский баланс должен быть опубликован, чтобы любой желающий член организации мог с ним ознакомиться в любое время. Председатель и члены правления в обязательном порядке должны регулярно отчитываться о своей деятельности на собраниях охотников любого уровня, разъяснять им, куда тратятся средства общества.

Я думаю, что абсолютно безграмотных людей в экономическом плане у нас нет. Каждый здравомыслящий человек понимает, что содержать охотничье хозяйство накладно. Условия предоставления лицензии на долгосрочное пользование животным миром, отнесенным к объектам охоты, жесткие. Это проведение охотустройства, организация и проведение регулярных биотехнических мероприятий, охрана охотугодий, содержание штата работников и техники. Чтобы получить лицензию на охотугодья и удержать ее, надо регулярно проводить комплекс затратных ресурсоемких мероприятий. Не будет средств, не будет биотехнических мероприятий – власти без тени сомнения отберут угодья под предлогом невыполнения требований предоставления лицензии. И будут правы. И ни один суд здесь не поможет.

Плохая работа руководства приведет к потере охотугодий. Хорошая – к процветанию.
Каждый член ООиР должен знать, что он причастен к содержанию своего охотхозяйства. Если деятельность руководства ООиР прозрачна, то и глупых вопросов не возникнет. Если эти условия не выполняются, то зачем нужно такое руководство? Не надо собирать митинги и публично демонстрировать недоверие руководству. Соберите внеочередное собрание или конференцию и проститесь со своим руководством, выберите новое. А если вы не хотите заниматься агитацией и пропагандой своих «правильных» идей, не можете повести за собой народ, то грош вам и вашей критике цена.

Недавно на просторах Интернета прочитал высказывание о народных охотобществах, цены которых на путевки в охотугодья приемлемы даже для охотников – не членов местного ООиР. Вот статус «народных» и должны иметь все ООиР. Они не скрывают свою деятельность. На конференции или общем собрании такого ООиР решаются вопросы, как давать путевки – бесплатно или за деньги; сколько дней отрабатывать, как компенсировать отработку, по какому принципу распределять лицензии на копытных, как жить дальше и откуда брать ресурсы. Не исполняет руководство решение конференции или общего собрания – в отставку его. Свои люди в таком обществе те, кто строит кормушки, засевает кормовые поля, участвует в проведении ЗМУ, в охране угодий. Руководство организации должно все сделать, чтобы такие люди получили просимое, и не допустить, чтобы путевку или лицензию получил недостойный человек.

Такой принцип управления заложен в любом уставе ООиР, но выполняется он не во всех организациях. Почему? Ответ прост и лежит не поверхности: члены этих общественных охотничьих организаций пассивны, на собрания не ходят, в принятии решений не участвуют и активно начинают возмущаться только тогда, когда родное ООиР теряет охотугодья или когда председатель приобретает дорогой служебный автомобиль, а взносы вырастают в разы. А ведь всего этого могло бы и не быть.