Гуси, утки, один ствол

На месте уничтоженного мелиорацией в советское время озера Долгое каждый год образуется лужа, которая продолжает привлекать гусиные стаи. Расположение этой лужи в 900 м от уреза воды таит в себе будущие конфликты с охотничьим законодательством.
Спускаюсь в пойму, ружье еще в чехле, а над головой смеются надо мной низко летящие гуси. Один – ноль в их пользу. Я плетусь, перемешивая грязь со снегом. Прохожу мимо того скрадка, где я пару лет назад упустил свой шанс, мимо упомянутой лужи, еще не наполнившейся талой водой, и присаживаюсь отдохнуть на мелиоративный колодец. Нарастающее гоготание заставляет меня оглянуться: гусиная стая облетает лужу, планирует, взмывает вверх и снова намеревается садиться. Посчитав, что на всех не хватит этой воды, гуси летят дальше. Летят на меня. Низко. Прикладываюсь к новому помповому ружью – копии того, которое когда-то у меня разорвало и от которого я слегка отвык, охотясь с двустволкой. Ищу большим пальцем предохранитель наверху колодки. Уходят драгоценные доли секунды и даже целые секунды. Наконец предохранитель найден – справа внизу, а стрелять уже поздно… Два – ноль в пользу гусей!
– Техосмотр отменяют, надо заодно и предохранители отменить! – мысленно восклицаю я, забыв, что есть хорошая поговорка про танцора.
Адреналин, смешавшись с неким гормоном досады, приводит к умиротворению и созерцанию природы. Кувыркаются чибисы, ползет по небу цапля. и важно проплывает лебедь. Откуда он взялся? Почему один? Гуси появились – значит, охота началась!
На вечернем «сеансе» охоты все места уже заняты: в засидках кто-то шевелится, из бетонных мелиоративных колодцев торчат головы. Мне досталось место под ольхой, ствол которой тоньше моего туловища раза в три и вряд ли скроет от острого птичьего зрения детали моей экипировки. Ждем гусей. Смеркается. Гусей нет, уток полно. Я решаю сменить место и передвинуться метров на 50 к небольшому озерку и поросшему сосняком песчаному бугру, из-за которого однажды вылетели гуси и один из них стал моим первым и пока единственным трофеем. Стою в ямке, почти невидимый в сумерках. Гусей нет, даже в вышине. Издалека доносятся выстрелы, и через минуту-другую появляется пара больших уток, намереваясь сесть на озерко. Они облетают его, и на фоне догорающего заката передо мной развертывается действие, как в театре теней. Утки танцуют в воздухе! Что-то заставило их снизить скорость и зависнуть в одной точке. Так продолжается секунды две, после чего они пикироют на водную гладь. У меня нет даже в мыслях навести ружье на эти неподвижные мишени. Хотя и так понятно, что убьешь в апреле одну утку – в августе не досчитаешься шести!
Направляясь к дому и проходя мимо охотников, я по наивности делюсь с ними впечатлениями, затем продолжаю свой путь, чувствуя затылком, как они крутят пальцем у виска…