Cегодня вместе с геологами, следующими на участок, мы могли доехать до Малой Хараматалоу или даже до верховий Бур-Хойлы. Но Хару, как и подавляющее большинство “больших” рек Полярного Урала, включая район Пятиречья, мы уже прошли в ходе многолетних сплавов, водных походов и научных экспедиций. Настала очередь других “белых пятен” на карте наших путешествий — малых рек и притоков. В выборе маршрута сыграло роль и то, что Макар-Рузь (а далее — Хараматалоу) впадают в Собь, откуда несложно, без посторонней помощи добраться до дома.
Таким образом, по Макар-Рузю до его впадения в Хараматалоу нам предстоит пройти всего 14–15 км. Затем мы пройдем 15 км по Харе, 143 — по Соби, реке Обь и ее протокам. В результате весь маршрут составит чуть более 170 км.
Лагерь ставим у самых “Первых ворот” (на пути Макар-Рузя встречается немало сужений, основные из которых именуются “Первыми”, “Вторыми” и “Третьими” воротами). Если подняться на увал, на западе хорошо видна довольно широкая, лишенная растительности неуютная, пестреющая снежниками горная долина, по которой стекает сюда не то речушка, не то ручей, по которому нам предстоит сплавляться.
“Первые ворота” отмечены небольшим порогом. Вечерние краски скал и неба холодны и контрастны, а пенящаяся на камнях вода имеет сероватый оттенок. Мои попытки извлечь из нее хоть одну рыбу пока не приносят успеха.
Наш знакомый геолог, истинный знаток этих мест, заранее предупреждал о том, что воды реки в этом году имеют мутный оттенок. По всей видимости, в верховьях Макар-Рузя одно из рудных предприятий, без оглядки на местные условия и экологию, пробивает очередную штольню. Если эта деятельность будет слишком интенсивной, хариуса в реке может и вовсе не оказаться. Ни в этот, ни в последующие годы. К счастью, замутненность не слишком велика, и хотя рыба здесь не клюет и никак не выдает своего присутствия, у нас все же остается надежда, что в следующие дни Макар-Рузь не разочарует нас.
В ОБЪЯТИЯХ ХОЛОДА И СЫРОСТИ
Наутро холодно и пасмурно, периодами — моросящий дождь. Горы в пределах видимости припорошены новой порцией свежевыпавшего снега. Серые воды Макар-Рузя шумят и шипят, сбегая с диагонального (“косого”) слива, находящегося как раз напротив нашей палатки. Дров нет, завтрак готовим на газовом примусе. Рыба не ловится. После экскурсии по окрестностям загружаем лодку походным снаряжением и, задобрив “водяного Старика” — отлив изрядную порцию водки в серые воды Макар-Рузя, выходим на воду.
Макар-Рузь то и дело распадается на мелководные рукава или сливается воедино, падает с косых и прямых сливов, подмывая коренные породы узкими канавами (не выпрямить весел!), кипит и струится извилистыми коридорами. Облизывает повороты, образованные подступающими развалами камней или эрозионных скальных выходов, дернистыми пластами, нависающими над водой, покрытыми ольшаником или карликовой березкой. Затихает среди небольших тихих плесов, перед тем как вновь ринуться вниз с очередной валунно-галечниковой ступени.
В районе “Вторых ворот”, отмеченных входом реки в каменисто-осыпное сужение, я наконец-то ощущаю первый удар хариуса по мухо-мормышке. Нереализованная единичная поклевка вселяет определенный оптимизм, впрочем, ничем не подтвержденный и в этот день.
ВОЛОК. ПЕРВЫЕ ХАРИУСЫ МАКАР-РУЗЯ
Солнечный ветреный день. За очередным поворотом наш оранжевый челн мягко и плотно утыкается в мель. Макар-Рузь распадается здесь множеством мелководных ручейков, они разбегаются среди каменистых островков на почти полукилометровую ширину. В длину этот участок не менее 1,5 км, впереди явно виден немаленький перепад высот…
Почти на исходе этого мелководного участка, словно в награду за труды, начинаются рыбные места. Долина реки сужается, ручьи, на которые разлился Макар-Рузь, то и дело сливаются вместе, образуя порой довольно глубокие канавы, граничащие с небольшими затишками. Особенно хороши места, где течение упирается в дернистый коренной берег и образует прижим.
Вторая половина дня — самое время для ловли сибирского хариуса. На неровной поверхности водного потока то и дело возникают едва заметные круги, словно в воду капают редкие капли дождя. Проявления этого кормового выхода рыбы словно нарастает на глазах — вот поверхность реки уже разрывают редкие всплески. Бурунчики и шлепки по воде, взлетающие вверх капли и брызги искрятся на солнце.
Это ли не Праздник, к которому стоило стремиться целый год, заслуженная плата за холод и отсутствие дров в верховьях, за изнурительный волок по расположенным выше мелям!
Одна-три рыбы с одного места — и снова в путь, до следующего слива или ямки. Хариусы Макар-Рузя, проводящие летний период над чистым песчано-галечным дном, на небольшой глубине, просвеченной незаходящим северным солнцем, имеют необычно золотистый, “теплый” окрас тела. Подсеченные, они рвутся в глубину или с плеском выходят на поверхность — и вот в каскаде брызг этот золотистый слиток тяжело выворачивается у берега и холодной тяжестью упруго изгибается в ладони. Рыбы не велики, но приятны — их вес колеблется от 600 до 800 граммов.
Ниже по реке, за впадением ручья Покойник-Шор, горные долины и тундровое редколесье сменяются лесной зоной. В отличие от предыдущих дней, здесь есть дрова для костра, уютные ровные поляны, пахнущие чабрецом, и настоящие рыбные омуты у поворотов реки. Именно в таком месте мы устраиваем дневку перед тем, как оставить Макар-Рузь и устремиться к водам Хараматалоу.
РЕЧНЫЕ ПАРУСНИКИ
Странная, какая-то “полосатая” погода царит над Макар-Рузем. Солнечные дни чередуются с пасмурными, с моросью, а то и дождем. Сегодня, впрочем, мы вышли на воду, ожидая холода и осадков, но день потихоньку разгулялся, и до вечера установилась сухая, солнечная и ветреная погода.
Все мели, похоже, остались позади, наша лодка неспешно дрейфует вдоль радующих глаз лесистых берегов, небольших скальных выходов, отличных чистых и ровных полян, говорливых быстрин и тихих зеленоватых таинственных глубин, наверняка скрывающих от постороннего взгляда немаленьких хариусов.
С вечера на моем спиннинге осталась пристегнутой довольно большая бронзовая “вертушка”. Уже на первой проводке я ощущаю явный “тычок” — удар по блесне. Еще пара забросов со сплавом приманки по дуге — и удилище неожиданно изгибается, леска режет воду, а фрикцион катушки выдает знакомую и волнующую песню. Уж не таймешонок ли покусился на мою блесну? Да нет, это хариус, и не маленький!
Рыба уверенно давит на быстрину, используя течение, нагружает снасть, отбирая у нее метры лески. Мы уже несколько минут продолжаем перетягивание связующей нас нити. После очередного виража уставшая рыба утыкается в береговую отмель и заваливается на бок. Настоящий речной Парусник — отличный экземпляр весом почти на 1,5 кг — такие красавцы попадаются не на каждом сплаве. Тем более приятно поймать такую рыбу в столь небольшом и относительно мелководном водотоке!
Следующие забросы не приносят результата, зато в процессе рыбалки я замечаю тихий всплеск в месте, где борозды течения затихают над началом донной канавки. Очевидно, пора переходить на сухие мушки! Но мушки — и сухие, и мокрые — не приносят ни одной поклевки. И это притом, что рыба все чаще интересуется верховым кормом.
Не надеясь на успех, я вновь прицепляю к карабинчику спиннинга уловистую блесну и почти сразу ощущаю удар — промах рыбы. И опять тишина.
Ставлю блестящую блесну меньшего размера и вновь — на первой же проводке — чувствую уверенную хватку и пару минут спустя выкатываю на берег примерно такого же красавца. Впрочем, нет — это уже самка: более скромные окрас и размер “паруса” с бело-голубой каймой. Некрупная блестящая блесна — вот ключ к успеху, решаю я, прощупывая слив веерными забросами. Отнюдь, на нее больше ни одной поклевки.
Рыба изредка пускает круги на воде. Вытягиваясь эллипсом, они уходят вниз и размываются потоком…
Комментарии (0)