Небо над домиком потеряло свою вечернюю немощную блеклость и превратилось в чернильно-фиолетовую бездну, на дне которой сверкали звезды. Под сараем возились и поскуливали, прижавшись друг к другу, щенки. Где-то далеко, за несколько километров, разошлись собаки – может, волк крадучись прошел мимо фермы. И абсолютная тишина замороженной степи, какой не может быть в живой природе, а лишь где-нибудь в безмолвном космосе. Все вокруг оцепенело. Столбик термометра упал куда-то ниже 25 градусов и тоже там застыл. Да и я скоро окоченею, если так вот постою еще немного с раскрытым ртом. Пошел к поленнице, приладил на голове фонарик и взялся за топор. После каждого удара чурбаки со звоном разлетались в стороны. Когда сложилась хорошая стопка колотых поленьев, сгреб все разом в охапку, крякнул от натуги, распрямился и понес в домик.
Утром проснулся не от света за окошком, а от холода. Неудачно сложенная печка держала тепло часа 3-4, а затем в комнату крадучись втекал через всевозможные щелочки дедушка Дубак и ласково спрашивал: «Ну, как вы тут без меня? Не соскучились?»
– Ни разу! – хотелось сказать в ответ, но в комнате пусто, лишь пар изо рта, да Володя свернулся калачиком под одеялом, пытаясь отогреться. Очень кстати оказались заготовленные дрова и бумага для растопки. Через двадцать минут в печи гудел огонь и по комнате разливалось тепло. Зашевелился и блаженно вытянулся под одеялом Володя.
– Ну что? Пойдем рыбачить на Гришкину яму?
– Не-е, – Володя сладко потянулся, – я вчера кончик носа отморозил. Пока в тепле посижу.
– А завтракать тоже не будешь?
– Да ты чё?! Скажешь тоже, не подумавши...
День у рыбака проходит неторопливо, но пролетает как один миг. Перекусив плотно, чтобы хватило подольше, закинул на плечо ящик, бур и вышел на реку. Снег скрипит под бахилами громко и отчетливо, морозный воздух перехватывает дыхание.
Ну, куда сначала? Берша вчера ловил. Окуня не хочу – всегда успеется. А вот судачка поймать было бы весьма кстати. Хороший судак в яркий зимний день редко попадается. Только в темноте. Значит, есть смысл пойти сейчас на Поперечный, закормить пяток лунок, да на мотылика бель потягать. Что покрупнее – для дома, для семьи, а мелочь – на живца пойдет.
Пока прикормленные лунки «молчали», решил размяться с балансиром. Протока Поперечный сама по себе не глубже двух метров и балансир здесь нужен маленький, но с качественной игрой, чтобы «восьмерки» получались ровные. Первая, вторая, третья лунка – пока тишина. Но вот будто чиркнуло по снасти. Еще разок подбросил балансир – удар в руку и леска упруго натянулась. Неспешно, но не давая слабины, вытянул из лунки горбатого «матроса». Не боцман, но уже давно и не юнга. Матерый такой. Приятно, черт побери. Он один или с компанией? Ага, второй, третий, четвертый. Затем пошли салаги. Надо новую лунку бурить.
Незаметно для себя увлекся и лишь к полудню спохватился – а как же прикормленные лунки? Вернулся, подбросил еще манки с мелким мотылем, неспеша на 0,12 леску навязал «уралочку» (питаю к ним слабость), наживил мотыля и опустил в лунку. Почти сразу кивок отбил «морзянку» – подсекай! Подсек – пусто, лишь висит на крючке обсосанный мотыль. Наживил свеженького. Снова морзянка – тяни! И снова пустой мотыль. Ах, чтоб тебя! Ладно, проявим терпение. Кивок словно живой – непрерывно рисует какую-то сложную кардиограмму. Не обращаю внимания. Жду чего-то другого. Вот оно! Кивок ушел вниз, словно поставил жирную точку. Подсечка, в два движения вытягиваю леску из лунки – и вот по льду запрыгала, зашлепала хвостом моя хитромудрая плотва. Для живца крупновата будет – пальцев не хватает, чтобы полностью обхватить ее. Но я не в обиде. Она сама по себе хороший трофей.
Потом еще несколько плотвиц. Разных – и живцовых, и крупных. Начала проскакивать «фанерка». Время от времени клев затихал, и надо было добавлять прикормки. А заодно и дух перевести. Незаметно солнце затянуло облаками, небо посерело и как-будто даже завечерело. Посмотрел на часы. Ба, да я уже весь день здесь проторчал вместо запланированных пары часов. Через час ночь наступит. Свернулся, побросал крупную рыбешку в пакет, подхватил 5-литровую бутыль с живцами и заторопился на реку.
Жерлицы пришлось заряжать в темноте, чертыхаясь и отмораживая руки. К ночи снова сильно похолодало. За пару минут лунку прихватывало крепкой коркой льда. Немеющие пальцы отказывались вязать узлы, вода в бутыли постоянно схватывалась сосулькой, вынутые живцы тут же коченели. В общем, мука мученическая, а не отдых, эта ваша рыбалка. Нормальный человек такими вещами будет заниматься лишь за тройной оклад.
Зарядил последнюю поставушку и побежал в дом, в тепло. А там уже вовсю веселье, громкие голоса и дым коромыслом. Было от чего: кто-то набрел на окуневый «съезд» и приволок домой мешок рыбы. На Гришкиной яме всем досталось по нескольку бершей и хотя бы один судак. Одному посчастливилось взять шесть штук, причем самый крупный судак был где-то под пять килограммов и время от времени с грохотом распахивал крышку ящика, пытаясь убежать. Время от времени Володя пытался похвастаться отличным уловом мерной густеры и воблы, но что такое два десятка пусть и жирной густеры по сравнению с внушительными уловами «окунятников» или матерым судаком? Володе просто не давали слова сказать и он скромно умолкал. Хотя именно он был главным героем: все ловили, что попадется, а он сделал так, чтобы поймать то, что нужно. И сделал это очень успешно. Я бы даже сказал – профессионально. Никто больше так не смог. Разошлись заполночь, да и то лишь потому, что завтра вставать с первым светом.
Следующий день оказался самым заурядным. Замерзшие рыбаки с полупустыми ящиками вернулись еще по свету, с грохотом разгрузили в коридоре всю амуницию и протопали в теплую комнату.
– Колька! Ты чего в комнате гадючник устроил? – послышалось за стеной. – Для того ли тебя оставили дома? Где обещанный плов?
В ответ неразборчивое мычание.
– Да черт с тобой, обойдемся без тебя. Ребята, где тут у нас водка стояла?
Продолжительный звон пустой посуды.
– Колян, где водка? В коробке вчера больше ящика оставалось.
– А чё?! Кончилась? – с трудом произнес Колян.
– Ты, паразит! Ты всю водяру выжрал, что ли?!
– А чё? Она пьется и пьется. Ну я пью и пью, – послышался полный расслабленной истомы голос Коляна, – вот, наверное, и кончилась.
До конца рыбалки ему больше не давали в наказание ни грамма. Колян жестоко маялся, но не роптал, понимая свою вину, а лишь жалобно смотрел друзьям в глаза, словно наказанный пес, и искал сочувствия хотя бы полстаканчиком.
Еще четыре дня рыбалка продолжалась с переменным успехом: то полный ноль и отмороженные носы, то неподъемные ящики. А затем народ начал разъезжаться: кончаются зимние школьные каникулы. Заканчиваются и новогодние каникулы для взрослых. В последний день с утра начали упаковываться, делить и складывать по мешкам рыбу, зарядили огромную коптильню и через полчаса по улице потянуло ароматнейшим запахом свежекопченой рыбы: судаков, окуней, щук. К обеду все было уложено в машины и вскоре база опустела. Новая волна страждущих до рыбы, теперь уже со спиннингами, нахлынет где-то в начале марта. Может, тоже съездить на три-четыре денька? Доживем, поглядим: если повезет и дела отпустят, надо будет смотаться.
Комментарии (0)