От этого ухающего и гнущегося льда холодела и душа. Все же не двадцать лет, когда все было нипочем. К тому же, за плечами не одно холодное купание, как подо льдом, так и по открытой воде. И надолго запомнились ощущения, когда тонул серьезно и обреченно посреди Волги, на течении. И почти одиноко… С горькими запахами жухлого чернобыла, сухого инея и талого льда сейчас всегда приходят эти воспоминания. И чудится пронзительный привкус студеной воды на губах, видится блеск льдинок-стекляшек перед глазами и черная бездна внизу, куда затягивает быстрое неумолимое течение… Эти «яркие» воспоминания выработали со временем стойкий синдром матерого «утопленника» и одновременно – чуткую осторожность… В последние годы перволедье вообще не бывает надежным. Раньше, если лед встал, то на всю зиму. Сейчас же, едва прихватит пруды и небольшие озера, успеешь, торопясь, отвести душу на первой рыбалке со льда, как опять можно расчехлять спиннинги и проверенные удочки-«телескопы». На следующий же день после нижеописанных событий заморосил нудный осенний дождь, переходящий временами в проливной. На льду городской речки, где еще недавно кучковались жерличники, нет-нет да и вываживающие по две-три щучки, пустынно и чернеют местами промоины-западни.
Мы едем на пруд. Утро уже синеет в окнах автомобиля, мелькают сонные перелески и чернотроп полей и лугов. Пашни и сухие травы едва прикрыты снегом. Оттепель оголила их еще больше, развезла глинник в блестящую грязь, а от сырого тумана травы и чернобыл словно засеребрились множеством мелких капель. Но деревенский пруд имеет какой-то свой холодный мирок, видимо, от близкого льда и открытости всем ветрам. Он окаймлен снегом, словно в рамку. И лед тоже серовато-серый от тонкого слоя снежка.
Мы потыкали у берега пешней, пробурили пару лунок. Лед сантиметров восемь. Можно сказать, надежный. Пруды в этом отношении для истосковавшегося рыболова – палочка-выручалочка, первоочередная возможность отвести душу на подледном лове. Да и лед на прудах всегда покрепче и однородней. Лишь у шлюзов-водосбросов появляются иногда промоины или открывается вода в теплых тинистых мелководьях, где преет упавшая трава.
Товарищ сел у лунки и закивал быстро-быстро удильником с коротким кивком. Окунька местного дразнит. А я все проверяю глубины не очень знакомого водоема по предполагаемому руслу реки. Странно, летом, когда приезжал сюда со спиннингом, пруд казался глубже. Русло я, видимо, нащупал, но ямы не было. Два метра – предел. Что ж, выбирать не из чего. Случалось, что и на волжском водохранилище-разливе крупная щука выходила на смешные глубины не более метра.
Жерлицы выставляю зигзагообразно, касаясь перепадов с полутора метров на два по обоим берегам. Кто ее знает, эту местную зубастую, где ее тропы?.. Несколько жерлиц ставлю и по центру. Обычно после первых хваток уже становится ясно, где находятся пути щуки на кормежку-жировку.
Едва начал выставлять первые треноги и снасти на подставках, как с юго-востока потянул довольно сильный ветер, утро сразу стало серым и тусклым, словно в сумерках, а затем из низких облаков посыпался крупный сырой снег. Ну, все ясно: повторяется старая история, когда сидишь дома в отличные безветренные дни, а начнешь собираться на рыбалку, и жди перемены погоды. Не зря же говорят: клюет вчера и завтра… Пришлось срочно натягивать непромокаемый костюм ПВХ. И опять же по закону подлости, именно в момент трудного натягивания пятнистых штанов прямо на валенки с «химзащитой» поднялся флажок жерлицы… Чертыхаясь и спотыкаясь, бегу в едва поддернутых штанах к жерлицам на вихляющихся валенках.
- Непропукайки подтяни, Саня, и шузы не потеряй!.. Га-га-га!.. – злорадствует вдали Серега. – Главное, слабины не давай!.. – несется мне вслед нарочито-гнусавое.
Не оборачиваясь, показываю ему рукой «фигуру» и уже осторожно приближаюсь к жерлице. В мою сторону заинтересованно смотрят несколько местных мужичков.
- Бегом!.. – слышится от них. Прямо как в армии…
«И эти туда же… Завидуют, малявочники», - думается самодовольно. Местным в этот день выпало доставать из-подо льда лишь окунишек-мизгирей, хотя они утверждали, что позавчера… Ну, точно как в поговорке-анекдоте… Хотя я с ними согласен, погода явно на резкой смене, которую так не любит всякая рыба. Возможно, и брало недавно, как они утверждали, дуром, и все окуни были – во!.. Рыбакам если и руки связывать, все равно «честно» покажут размер пойманной рыбины… Тоже известная истина.
Между тем, катушка жерлицы вдруг быстро закрутилась, и я уже спешу к ней не в шутку. Подбежав, беру леску в руки и начинаю осторожно выбирать слабину. По леске ощутимо передаются толчки и чувствуется ее натяжение. Подсекаю. Есть!.. Выбирать леску приходится быстро: рыба хоть и не крупна, по всей видимости, но резва по-осеннему. Подо льдом, ставшим прозрачным от выступившей воды, видно уже бьющуюся щучку. Осторожно завожу ее в лунку и выбрасываю на лед. Первая… Не только сегодня, но вообще по льду, в открытие сезона. А это важно. Как начнешь…
Первой из зрителей ко мне подбежала собака с подхалимски хитрым видом. Благосклонно приняв ее поздравления, я как-то не учел опыт прежних рыбалок на Чебоксарском водохранилище, рядом с деревней. Там забота о ближнем своем мохнатом сводилась у местных мужиков к открывании поутру калитки. На вопрос: «Чего это у тебя собака такая худая? Голодная, наверное?» следовал такой же удивленный вопрос: «Как голодная? Да я ее уже сегодня три раза выпускал…» Мужики в зимний период были озадачены только одним: где найти, и на что?.. Любимым их напитком служила простая жидкость, состоящая из технического спирта, ковшика самогона для запаха и колодезной воды… Поэтому бомжующие местные кабздохи жрали все, вплоть до живых колючих окунишек, которых они воровали у беспечных городских рыболовов, спящих у лунок…
Когда я, гордый от поимки самой крупной в данный момент рыбины, вернулся к жерлице с зевником и экстрактором, мне пришлось догонять проклятого пса. В ином случае мне бы просто никто не поверил, а была ли щука?.. Может, я любитель бега трусцой, пусть и по льду? Дураков нынче, мол, всяких хватает…
Отобрав щуку у пса-разгильдяя, несу ее к нашему лагерю, состоящему из двух сырых рюкзаков, пары стульчиков и засыпанного снегом товарища, клюющего носом у лунки. Рядом с лункой лежала кучка мелких окуньков. Собака уже сидела рядом с ним и чуть ли не обнималась с Серегой. При этом она умильно посматривала на рыбок, еще шлепающих хвостами по свежему снегу.
- На, ворюга, - бросаю ей пару колючих окунишек.
Собака захрустела ими, словно сухариками.
Сажусь рядом с товарищем у свежепробуренной лунки. Вначале опускаю маленькую белую блесенку, помня о том, как еще совсем недавно, по открытой воде, на нее неплохо ловились в отвес более или менее кондиционные окуньки. Причем белая эта блесенка с красными шерстинками на тройничке была именно та. Но сейчас кивок оставался неподвижным, как я ни старался разнообразить игру блесны. Не брало и на маленькие балансиры. Совсем уж заскучав, выбираю в канне самого маленького карасика-живца и цепляю его на мормышку. Карасик резво юркнул в глубину, кивок вначале задергался, но потом лишь подрагивал и неторопливо оседал и поднимался вверх. Живец, видимо, успокоился и привык к новым условиям. Но вдруг удочка неожиданно наклонилась и едва не нырнула в лунку… Ловлю ее и машинально поддергиваю снасть вверх. После подсечки ощущаю живую тяжесть и сразу же мерзкую слабину, от которой навалилась обида, и кто его знает – на кого?.. От моей возни и «горьких» слов проснулся товарищ.
- Ты чего?.. Оборвал что ли?..
- Отрезала. На окуня не похоже.
Едва я сказал эти слова, задергался кивок Серегиной удочки. Он подсек, подтянул, чего-то там пошарил подо льдом рукой и… вытянул щуренка с обрывком моей лески в пасти. Этот обрывок каким-то образом свился с леской товарища, причем надежно… Что-то подобное уже было у меня на летней рыбалке, только тогда дважды пойманным был судак за два килограмма… Многие непостижимые для ума истории случаются на рыбалке, и порой такие, что просто не придумаешь в самом затейливом сюжете.
Вскоре взяла еще одна щучка, причем опять на карасика, хотя на некоторых жерлицах уже стояли свежепойманные окуньки-живцы. Собираясь на пруд, я сомневался в карасиках, пусть и прогонистых и белых. Хищник все же более склонен к привычному корму, и в некоторых водоемах, где обитает лишь окунь, его не раздразнишь и серебристыми бойкими сорожками. Но уже на льду пруда я узнал, что карась и здесь обитает. Значит, мои «привезеныши» тут не экзотика. А карасей я наловил в маленьком прудике еще по воде, и теперь они жили у меня в двух пластмассовых баках. Время от времени я аэрировал воду компрессором для аквариумных рыбок и бросал карасикам кормового мотыля.
Обратно мы ехали уже в сплошной белой пелене снега. Этот снег вскоре перейдет в дождь, вернется унылая осень, вскроются ото льда некоторые реки, появятся промоины на озерах, прудах и мы снова с нетерпением будем ждать перволедье…
Комментарии (0)