Низовье Волги-матушки, дельта, сеть проток и ериков, ильмени и море камыша. Скажите, с чем ассоциируется перечисленное? Ну, конечно, с богатейшей рыбалкой. Причем не только летом, но и зимой. Природа так распорядилась, что на стыке пресных вод Волги и соленых вод Каспия образовались уникальные условия обитания рыбы ценнейших пород: частиковых и осетровых. И на нерест она шла вверх по Волге. После нереста в Каспий возвращалась не вся, оставаясь в дельте реки.
Так случилось, что познакомился я с одним человеком, жителем села Заречное Лиманского района. Стоит село на берегу длинного ерика ниже Астрахани километров за 80. Звали его Борис Бодмаевич. По национальности он был калмыком. Имел троих детей, постоянно пропадавших на берегу ерика, где летом купались все сельские ребятишки.
По этому ерику вода насосными станциями подавалась через плотину к границе Астраханской области с Калмыкией, далеко в степь, точнее даже, в полупустыню. Здесь ежегодно распахивалась целина и выращивались знаменитые астраханские арбузы. Вместе с волжской водой в ерик попадала молодь рыбы, где она вырастала до промысловых размеров. Немудрено, что рыбалка в ерике была знатной, азартной и добычливой. Так вот, как-то Борис проговорился, что его сыновья наловили за день полмешка щуки. Из-подо льда на живца. Зная, что его мальчишки еще под стол могут ходить, я выразил сомнение. Тот сначала вроде как обиделся, но его природная мудрость оказалась на высоте. Он не стал чего-то доказывать. Просто предложил мне с ним вместе самим попробовать половить щуку. Результат он гарантировал. При этом милостливо добавил, что живца нам к рыбалке наловит сам заранее. Воскресенье было свободным и от рыбалки грех было отказываться. Спрашиваю, что готовить. Но тут выяснилось, что от меня ничего не требуется. Я должен был всего-навсего тепло одеться, чтобы провести ветренный морозный день на льду, и желательно иметь с собой коньки. Я не оговорился, именно коньки.
На утро прихожу к Борису, в душе все-таки предполагая, что это был с его стороны розыгрыш. Но нет. В коридоре дома стояло ведро с мальками, около калитки ожидали санки, нагруженые толстой вязанкой нарубленных в размер сантиметров по 60 прутьев. Как оказалось, это были жерлицы в простейшем исполнении. К забору была прислонена пешня. Двое мальчишек хозяина на обычных «снегурках», привязанных к валенкам, с интересом смотрели на меня. Я и сам еще раз осмотрел себя. Шапка, полушубок с шарфом, теплые стеганые брюки, валенки и теплые рукавицы гарантировали мне тепло. На непроницаемых физиономиях калмычат читалось большое сомнение в моем намерении идти рыбачить. Скорее всего, выпьют с отцом да в теплой кухне начнут болтать о всем на свете.
Однако вышел хозяин, хмыкнул, поздоровался и мы колонной двинулись к берегу ерика. Я нес ведро с живцом, пацаны тащили санки с жерлицами, Борис на шнуре тянул по снегу пешню. На льду было уже много народу, в основном пацанов. Ерик метров на 10-15 от берегов зарос камышом. Снега на льду не было, его ветром сдуло в прибрежный камыш. Свободного места около села не было, поэтому нам пришлось порядочно пройти по ерику, чтобы появилась возможность ставить жерлицы. Поскольку предводителем нашей славной бригады, естественно, был Борис, все вопросительно смотрели на него. Тот спросил меня, чем я хочу заняться на выбор: бить лунки или ставить и наживлять
жерлицы. Февральский денек с морозом под 18 и пронизывающим ветром сподвигнули меня к пешне. Мочить руки по такой погоде совершенно не хотелось, тем более что были самые серьезные сомнения относительно большого улова. Все посмотрели на меня с откровенным сожалением и дело началось.
Тяжелая пешня шутя крошила толстый лед, Борис ставил жерлицу на попа в кучку битого льда, пацаны наживляли малька и опускали его в лунку. Кстати, жерлицу в таком исполнении я видел впервые. Вот уж действительно, проще пареной репы. К середине толстого неошкуренного прута длиной 50-60 см была привязана метровая толстая леска с крупным тройником. И все. Первые 5 лунок были для меня наслаждением. Приятное тепло разливалось по телу. Долбил я лунки метрах в 20 друг от друга, вдоль стены камыша.
Чувствовалось, что все получают истинное удовольствие. Следующие полтора десятка лунок были приятной работой. Полушубок пришлось расстегнуть, мороз и ветер вообще перестали существовать. Жизнь была хороша, просто великолепна. Пока я не увидел, как одна из жерлиц упала поперек лунки. К ней на коньках помчался пацан, и вот на льду бьется щука. Не очень крупная, примерно в кило, но почин есть. Продолжаю долбить, повернувшись лицом к настороженным жерлицам. Падает еще одна, рядом с Борисом. Тот выдергивает рыбину покрупнее. Опрокидывется рядом только что установленная жерлица. Тут я бросаю пешню и, опережая Бориса, выдергиваю щуку на лед. Оказывается, азартное это дело, ловля на живца! Но на санках еще большая охапка жерлиц, и нужны лунки. Вот уж выбрал так выбрал! Сам. Делать нечего, надо долбить. Да сколько же жерлиц у нас? И почему Борис не позаботился о ледобуре? Полушубок хоть снимай, пар валит изо рта. То и дело пацаны летят на коньках к упавшим удочкам, то хромает Борис, и на льду прибавляются бьющиеся щуки. Мне остается только завидовать белой завистью и ускоренно завершать выбранную мною самим работу.
Короче говоря, когда я успешно покончил с лунками, мое белье было мокрым. В утешение мне, едва я перевел дух, последняя жерлица резко упала поперек лунки. В два шага подскакиваю к ней и рывком выдергиваю рыбину. Сопротивление оказалось неожиданно сильным, но тем не менее очень приличная щука оказалась на льду. А хороша! На глазок, килограмма 4-5. Серо-зеленое мощное, торпедообразное тело и совершенно ужасная для рыбьей молоди пасть с многочисленными острыми зубами. Вообще в этот день щука брала просто дико. Никаких попыток и примерок: атака на живца и рывок, от которого жерлица стремительно падала поперек лунки. Освобождать тройник было делом далеко не простым, так глубоко рыба заглатывала малька.
Борис, лукаво скосив глаза, спросил, не замерз ли я? В ответ он услышал: «Давай!» Заходим в камыш, валим его на лед, утаптывая пятачек. В камыше полный штиль, только метелки на вершинах стеблей мечутся на ветру. Из-за пазухи предводитель извлек краюху ржаного хлеба, добрый шматок сала и, сами понимаете, что еще. Вот уж к месту и ко времени! На морозце все это летело за милую душу! После небольшого отдыха рыбалка стала несколько однообразной. Двое пацанов, конечно, давали нам 100 очков вперед. На коньках они быстро успевали к самым дальним упавшим жерлицам, расставленным этак на километр с лишним. Однако к часу дня клев как обрезало. Ясно, надо сниматься. Борис вручил мне мешок и поручил собрать щук со льда. И что вы думаете? В конце нашего участка мешок было не поднять, такой он был тяжелый.
Улов никто и не думал взвешивать, и так было ясно, рыбы очень много. За свое недоверие я был посрамлен. Двое наших юных конькобежцев на примитивных коньках поймали большую часть щук из этого мешка. Конечно, сказалось и то, что мы ловили на необловленном участке. Добычу разделили по принципу: один двор – одна доля. Борис выделил санки для транспортировки моей части.
Оставшиеся полдня пришлось еще чистить рыбу и снимать филе, затем переработать все в фарш. Астраханцы котлеты из щуки просто обожают. Большая часть щуки была икряной, так что и ее пришлось солить. Ястыки с икрой были уже практически сформированы, икринки янтарного цвета искрились на свету. Редкий деликатес получился.
Минуло более 30 лет, а эту рыбалку я до сих пор помню в мельчайших деталях. Она оказалась очень добычливой, та рыбалка. Да и подобных жерлиц мне не пришлось более встречать. Однако больше всего меня удивила техника ловли с использованием коньков. Такого не приходилось видеть больше нигде и никогда.
Комментарии (0)